Священные войны в буддизме и исламе — Study Buddhism

Содержание

• Военные образы в буддизме
• Легенда о Шамбале
• Неиндийские захватчики
• Пророчество об апокалиптической войне
• Символический смысл войны
• Буддийские дидактические методы
• Буддийско-исламские отношения в период правления Аббасидов
• Соответствие между предсказаниями и историей
• Исламское понятие джихада
• Общие черты буддизма и ислама
• Заключение

Другие языки

• العربية
• Deutsch
• English
• Español
• فارسی
• Français
• हिन्दी
• Indonesia
• Italiano
• Монгол
• پنجابی
• Polski
• Português
• Türkçe
• اُردو
• 简体中文
• 繁體中文

Военные образы в буддизме

Будда Шакьямуни родился в касте индийских воинов и часто использовал военные образы для описания духовного путешествия. Он был Победоносным, одержавшим верх над демоническими силами (мару) неосознавания, искажённых взглядов, беспокоящих эмоций и импульсивного кармического поведения. Индийский буддийский мастер VIII века н. э. Шантидева неоднократно применял метафору войны в труде «Вступая на путь поведения бодхисаттвы»: настоящие враги, которых следует победить, – это скрытые в уме беспокоящие эмоции и состояния. Тибетцы переводят санскритский термин архат, освобождённый, как разрушитель враждебных сил, тот, кто уничтожил внутреннего врага. Из этих примеров может сложиться впечатление, что в буддизме призыв к «священной войне» относится исключительно к внутреннему, духовному миру. Однако «Тантра Калачакры» раскрывает дополнительный, внешний уровень.

Легенда о Шамбале

Традиционно считается, что Будда учил «Тантре Калачакры» в Андхре (Южная Индия) в 880 году до н. э. навестившего его царя Сучандру и царскую свиту. Царь Сучандра принёс учения назад в свою северную землю, где они с тех пор процветали. Шамбала – не буддийская чистая земля, она находится в мире людей, где все условия способствуют практике Калачакры. Хотя реальное место на земле может символизировать Шамбалу, Его Святейшество Далай-лама XIV объясняет, что Шамбала существует исключительно как духовная область. Несмотря на традиционную литературу, описывающую физическое путешествие в Шамбалу, попасть туда можно только посредством практики медитации Калачакры.

Спустя семь поколений царей после Сучандры, в 176 году до н. э., царь Манджушри-яшас собрал религиозных лидеров Шамбалы, а именно мудрых брахманов, чтобы передать им пророчество и предупреждение. В будущем, через восемьсот лет, в 624 году н. э., в Мекке возникнет неиндийская религия. В далёком будущем из-за недостаточной сплоченности народа брахманов и небрежности в правильном следовании предписаниям ведических священных текстов, многие примут эту религию, когда её лидеры будут угрожать вторжением. Чтобы предотвратить такую опасность, Манджушри-яшас сплотил народ Шамбалы в единую «ваджрную касту», дав им уполномочивающее посвящение Калачакры. В итоге царь стал первым Калки – первым Держателем касты. Затем он составил «Сокращённую Тантру Калачакры», и именно эта версия тантры дошла до нас.

Неиндийские захватчики

Поскольку ислам появился в 622 году н. э., за два года до предсказанной Калачакрой даты, большинство учёных отождествляют неиндийских захватчиков с этой верой. Их вывод подкрепляется тем, что, согласно описанию религии в текстах Калачакры, для неё характерен забой крупного скота, сопровождающийся повторением имени бога, обрезание, ношение женщинами чадры и вознесение молитв пять раз в день в направлении священной земли.

Санскритский термин для неиндийских захватчиков – млеччха (тиб. лало), означает кого-то, кто говорит непонятно, не на санскрите. Как индуисты, так и буддисты применяли его по отношению ко всем иноземным захватчикам Северной Индии, начиная с македонцев и греков времён Александра Великого. Ещё один распространённый санскритский термин – тайи, произошёл от персидского названия для арабов и применялся, например, по отношению к арабским захватчикам Ирана в середине VII века н. э.

Кроме того, согласно описанию, приведённому первым Калки, в будущем появится восемь великих учителей неиндийской религии: Адам, Ной, Абрахам, Моисей, Иисус, Мани, Мухаммад и Махди. Мухаммад придёт в Багдад, в землю Мекки. Этот отрывок из текста способствует отождествлению захватчиков с исламским сообществом.

• Мухаммад жил в Аравии в 570–632 годах н. э. Однако Багдад был построен только в 762 году н. э. как столица арабского халифата Аббасидов (годы правления 750–1258 н. э.)
• Мани, живший в III веке персиянин, основал эклектическую религию – манихейство, которая делала особый упор на противостоянии сил добра и зла. В самом исламе он, вероятно, мог быть признан пророком только манихейским исламским течением, возникшим в среде чиновников раннего двора Аббасидов в Багдаде – хотя и это до конца не ясно. Халифы-Аббасиды жестоко преследовали приверженцев этого течения.
• Буддийские учёные с территории современного Афганистана и с полуострова Индостан работали в Багдаде в конце VIII века н. э. Они переводили санскритские тексты на арабский язык.
• Будущий правитель Махди (иман), потомок Мухаммада, поведёт правоверных в Иерусалим, восстановит закон и порядок в соответствии с Кораном и ещё до апокалипсиса, который закончится концом света, объединит последователей ислама в политически единое государство. Он исламский эквивалент мессии. Представление о Махди распространилось только в ранний период Аббасидов, тогда было три претендента на это звание: халиф, его соперник в Мекке и мученик, во имя которого велось восстание против Аббасидов. Как бы там ни было, окончательная концепция Махди как мессии возникла только в конце IX века н. э.
• Принятый исмаилитским шиитским течением список пророков совпадает с приведённым в Калачакре. Единственное исключение – Мани. При этом исмаилиты не единственное исламское течение, провозглашающее Махди пророком.
• Исмаилитский шиизм – официальное течение ислама, которое было принято в Мултане (в наши дни это север Синда, Пакистан) во второй половине X века. Мултан был союзником исмаилитской империи Фатимидов, столица которой находилась в Египте. Фатимиды соперничали с Аббасидами за главенство в исламском мире.

Опираясь на эти свидетельства, мы можем утверждать, что описание неиндийских захватчиков в Калачакре основано на исмаилитах Мултана конца X века н. э. и некоторых особенностях мусульман-манихеев конца VIII века. Составителями описания, скорее всего, были буддийские мастера, жившие в восточном Афганистане и Уддияне (долине Сват в современном северо-западном Пакистане) во времена правления индуистских Шахов. Архитектура буддийских монастырей в районе Кабула (Афганистан), таких как Субахар, имела сходные мотивы с мандалой Калачакры. Уддияна была одним из основных регионов, где развивалась буддийская тантра. Более того, Уддияна поддерживала близкие связи с Кашмиром, где процветала как буддийская тантра, так и тантра индуистского шиваизма. Главный путь буддийских паломников соединял Кашмир с Уддияной. Поэтому давайте рассмотрим буддийско-мусульманские отношения в восточном Афганистане, Уддияне и Кашмире во время правления Аббасидов, чтобы понять суть их учений по истории и священным войнам.

Пророчество об апокалиптической войне

Первый Калки предсказал, что последователи неиндийских религий однажды будут править Индией. В 2424 году н. э. из своей столицы в Дели их царь Кринмати попытается захватить Шамбалу. В комментариях высказывается предположение, что Кринмати будет признан мессией Махди. Затем двадцать пятый Калки Рудрачакрин вторгнется в Индию и нанесёт поражение неиндийцам в великой войне. Его победа обозначит конец калиюги – «века раздора», на протяжении которого придёт в упадок практика Дхармы. Следом наступит новый золотой век, когда учения, особенно учения Калачакры, будут процветать.

Впервые идея войны между силами добра и зла, которая завершится апокалиптической битвой, возглавляемой мессией, появилась в зороастризме, основанном в VI веке до н. э., за несколько десятилетий до рождения Будды. Идея проникла в иудаизм где-то между II веком до н. э. и II веком н. э. Позже она появилась в новом христианстве и манихействе, а затем в исламе.

Вариации апокалипсиса также появлялись в индуизме, в «Вишну пуране» – тексте, датирующимся приблизительно IV веком н. э. В нём говорится, что в конце калиюги появится Вишну в своей последней инкарнации как Калки. Он родится в селении Шамбала сыном брахмана Вишну-яшаса и нанесёт поражение неиндийцам того времени, следующим пути разрушения, и заново пробудит умы людей. После этого, в соответствии с индийским представлением о цикличности времени, последует новый золотой век, а не последний суд и конец света, как это утверждается в неиндийских описаниях апокалипсиса. Сложно установить, является ли описание в «Вишну пуране» адаптированной к индийскому менталитету версией иноземных источников или же оно возникло независимо.

В соответствии с искусными методами обучения, которые применял Будда, используя термины и представления, известные его слушателям, «Тантра Калачакры» тоже упоминает имена и образы из «Вишну пураны». Названия не только включают Шамбалу, Калки, калиюгу и вариант имени Вишну-яшаса – Манджушри-яшас, но и называет термином млеччха неиндийцев, стремящихся к разрушению. Однако в версии Калачакры война имеет символический смысл.

Символический смысл войны

В «Сокращённой тантре Калачакры» Манджушри-яшас объясняет, что сражение с неиндийским народом из Мекки – не настоящее сражение, поскольку настоящая битва происходит внутри тела. Комментатор XV века Кхедруб Дже уточняет, что Манджушри-яшас не предлагает на самом деле вести военные действия и уничтожать последователей неиндийской религии. Первый Калки, описавший детали войны, использовал метафору для внутреннего сражения глубокого блаженного осознавания пустотности с неосознаванием и разрушительным поведением.

Манджушри-яшас, несомненно, приводит скрытый символизм. Рудрачакрин символизирует «ум-ваджру», а именно тончайший ум ясного света. Шамбала означает состояние великого блаженства, в котором пребывает ум-ваджра. Быть Калки – значит, что ум-ваджра имеет совершенный уровень глубокого осознавания, а именно одновременно возникающие пустотность и блаженство. Два генерала Рудрачакрина, Рудра и Хануман, символизируют два поддерживающих вида глубокого осознавания: пратьекабудд и шраваков. Двенадцать индуистских божеств, которые помогают победить в войне, означают прекращение двенадцати звеньев взаимозависимого возникновения и двенадцати дневных сдвигов кармического дыхания. И звенья, и сдвиги описывают механизм увековечивания сансары. Четыре дивизии армии Рудрачакрина символизируют чистейшие уровни четырёх безмерных состояний ума: любви, сострадания, радости и равного отношения. Неиндийские силы, которым нанесли поражение Рудрачакрин и дивизии его армии, символизируют состояния ума отрицательных кармических сил, ненависть, злость, недовольство и предубеждение. Победа над ними означает успех на пути к освобождению и просветлению.

Буддийские дидактические методы

Несмотря на то что в текстах отрицается призыв к реальной священной войне, в них подразумевается, что ислам – жестокая религия, для которой характерны ненависть, злоба и разрушительное поведение, это можно легко использовать как довод в поддержку того, что буддизм настроен против мусульманства. Хотя некоторые буддисты прошлого могли придерживаться сектантских взглядов, в свете одного из махаянских буддийских дидактических методов можно сделать и другой вывод.

Так, в махаянских текстах при описании буддизма хинаяны говорится, что ему свойственны такие воззрения, как, например, стремление эгоистично трудиться только ради собственного освобождения, не принимая во внимание помощь другим. В конце концов, практикующие хинаяну заявляют, что их цель – собственное освобождение, а не просветление на благо каждого. Хотя такое описание хинаяны ведёт к предрассудкам, просвещённое объективное исследование школ хинаяны, таких как тхеравада, обнаруживает важную роль медитации на любви и сострадании. Можно прийти к заключению, что махаяне просто не были известны действительные учения хинаяны. Или можно узнать, что махаяна применяет здесь метод буддийской логики, когда та или иная точка зрения доводится до абсурдного заключения, с целью помочь людям избегать крайних взглядов. Цель этого метода прасангики – предупредить практикующих избегать крайности эгоизма.

Подобный анализ применим и к описанию в махаяне шести школ средневековых философий индуизма и джайнизма, а так же к тому, как каждая из тибетских буддийских традиций представляет другую и исконную тибетскую традицию бон. Ни одно из этих описаний не даёт точной картины. Каждое преувеличивает и искажает определённые особенности других школ и традиций, чтобы проиллюстрировать различные точки зрения. То же справедливо в отношении утверждения Калачакры о жестокости ислама и его потенциальной угрозе. Хотя буддийские учителя могут заявлять, что метод прасангики, когда ислам используют для иллюстрации духовной опасности, – это искусное средство, можно также возразить, что он лишён такта, особенно в наши дни.

Тем не менее, использование ислама с целью изобразить разрушительные угрожающие силы понятно, если рассмотреть это в контексте событий раннего периода Аббасидов в районе Кабула в восточном Афганистане.

Буддийско-исламские отношения в период правления Аббасидов

В начале этого периода Аббасиды правили Бактрией (северный Афганистан), где они позволили местным буддистам, индуистам и зороастрийцам придерживаться своих религий в обмен на уплату подушного налога. Однако многие добровольно приняли ислам; особенно это было распространено среди землевладельцев и в высших образованных городских слоях населения. Высокая культура ислама была более приемлема, чем их собственная, к тому же они могли не платить больших налогов. Тюркские шахи, заключившие союз с тибетцами, правили Кабулом, где процветали и буддизм, и индуизм. Буддийские правители и духовные лидеры, несомненно, могли волноваться, что подобная смена религии ради выгоды может произойти и здесь.

Тюркские шахи правили регионом до 870 года н. э., потеряв власть только между 815 и 819 годами. За эти четыре года халиф Аббасидов аль-Мамун вторгся в Кабул и заставил правившего шаха подчиниться ему и принять ислам. Демонстрируя покорность, кабульский шах подарил халифу золотую статую Будды из монастыря Субахар. В знак торжества ислама, халиф аль-Мамун отправил огромную статую, вместе с её серебряным троном и драгоценной короной, в Мекку и на два года выставил её на обозрение в Каабе. Таким образом халиф показывал своё полномочие править всем исламским миром, после того как одержал победу над своим братом в гражданской войне. Тем не менее, он не заставлял всех буддистов Кабула принимать ислам; кроме того, он не разрушал монастырей. Он даже не разбил как идола статую Будды, подаренную ему кабульским шахом, а отослал её в Мекку в качестве трофея. После того как армия Аббасидов покинула Кабул, чтобы противостоять борьбе других регионов за автономию, буддийские монастыри быстро восстановились.

Следующий период, когда регион Кабула оказался во власти ислама, также был недолгим: между 870 и 879 годами н. э. регион был захвачен Саффаридами, которые правили независимым военным государством и запомнились своей жестокостью и разрушением местных культур. Захватчики отослали много буддийских «идолов» халифу Аббасидов в качестве военных трофеев. Когда приемники тюркских Шахов, индуистские Шахи, вернули себе власть над регионом, буддизм и монастыри снова восстановили прежнее великолепие.

Тюркские Газневиды отвоевали восточный Афганистан у индуистских Шахов в 976 году н. э., но не разрушили буддийских монастырей. Будучи вассалами Аббасидов, Газневиды также строго следовали суннитскому исламу. Хотя они терпимо относились к буддизму и индуизму в восточном Афганистане, их второй правитель, Махмуд Газневи, начал кампанию против соперников Аббасидов – исмаилитского государства Мултана. Махмуд захватил Мултан в 1008 году н. э., изгоняя по пути индуистских Шахов из Гандхары и Уддияны. Индуистские Шахи заключили союз с Мултаном. Какую бы территорию Махмуд ни захватывал, он разграблял индуистские храмы и буддийские монастыри и укреплял свою власть.

После победы в Мултане, движимый, несомненно, желанием больших земель и богатства, Махмуд продолжил наступление на восток. Он захватил современный индийский штат Пенджаб, известный в те дни как Дели. Однако, когда войска Газневидов продолжили наступление на север от Дели в предгорья Кашмира, в соответствии с разными источниками в 1015 или 1021 году, преследуя остатки индуистских Шахов, они потерпели поражение, предположительно потому, что последние читали особые мантры. Это было первое нападение мусульманской армии на Кашмир. Таким образом, описание в Калачакре будущего вторжения и разгрома неиндийских войск в Дели, скорее всего, обобщённо говорит об угрозе Аббасидам и Газневидам со стороны Мултана и угрозе Кашмиру со стороны Газневидов.

Соответствие между предсказаниями и историей

Итак, предсказание первого Калки точно соответствует описанному выше периоду, но преподносит события так, чтобы читатель извлёк урок. Тем не менее, как замечает Бутон, комментатор XIII века н. э. традиции сакья, об изложении истории в Калачакре: «Тщательно исследовать исторические события прошлого бессмысленно». При этом Кхедруб Дже объясняет, что предсказанная война между Шамбалой и неиндийским войсками – это не только метафора, не имеющая отношения к будущей исторической действительности. Если бы это было так, то, когда «Тантра Калачакры» использует внутренние соответствия для планет и созвездий, абсурдно было бы полагать, что небесные тела существуют лишь как метафора и не связаны с внешним миром.

Однако Кхедруб Дже также предупреждает против буквального понимания ещё одного предсказания Калачакры, что неиндийская религия в конечном счёте распространится на все двенадцать континентов и учения Рудрачакрина победят их и там. Это предсказание не относится ни к определённому неиндийскому народу, описанному выше, ни к его религиозным верованиям или практикам. Под словом млеччха здесь просто понимаются недхармические силы и верования, противоречащие учениям Будды.

Итак, предсказание состоит в том, что в будущем нападут разрушительные силы, враждебные духовной практике, – а не просто мусульманская армия, – и что против них будет необходима внешняя «священная война». Неявное послание: если мирные методы потерпели неудачу и необходимо сражаться в священной войне, борьба всегда должна быть основана на буддийских принципах сострадания и глубокого осознавания реальности. Это справедливо, несмотря на то что на практике очень сложно следовать этому руководству, когда готовят солдат, не являющихся бодхисаттвами. Тем не менее, если война ведётся с применением неиндийских принципов ненависти, злости, недовольства и предубеждения, будущие поколения не увидят разницы между образом действий их предков и неиндийских сил. В итоге они легко примут неиндийские методы.

Исламское понятие джихада

Является ли исламское понятие джихада одним из методов захватчиков? Если так, достоверно ли Калачакра описывает джихад или же описание захвата неиндийцами Шамбалы – это просто пример крайности, которой следует избегать? Важно исследовать этот вопрос, чтобы предотвратить межрелигиозное недопонимание.

Арабское слово джихад означает борьбу, в которой необходимо стойко переносить страдания и трудности, такие как голод и жажда во время рамадана – священного месяца поста. Те, кто участвует в этой борьбе, – моджахеды. Это напоминает буддийские учения о терпении для бодхисаттв – стойко переносить трудности, следуя пути просветления.

Суннитское течение ислама выделяет пять типов джихада:

1. Военный джихад – защитная кампания против захватчиков, пытающихся причинить вред исламу. Это не агрессивное наступление с целью силой обратить других в ислам.
2. Джихад ресурсами – материальная помощь бедным и нуждающимся.
3. Джихад работой – честная поддержка себя и своей семьи.
4. Джихад изучением – обретение знаний.
5. Джихад против себя – внутренняя борьба, которая ведётся, чтобы преодолеть желания и мысли, противоположные мусульманским учениям.

Шиитское течение ислама уделяет особое внимание первому типу джихада, приравнивая нападение на исламское государство к нападению на исламскую веру. Многие шииты также признают пятый тип – внутренний духовный джихад.

Общие черты буддизма и ислама

Описание в Калачакре мифической войны Шамбалы и обсуждение джихада в контексте исламских учений удивительно схожи. И буддийские, и исламские священные войны – это защитная тактика, цель которой – остановить нападение внешних враждебных сил. Это вовсе не наступательные кампании по обращению других в свою веру. В обеих религиях есть внутренние духовные уровни смысла – сражение против отрицательных мыслей и разрушительных эмоций. Обе войны необходимо вести, опираясь на этические принципы, а не на предрассудки и ненависть. Поэтому, описывая нападения неиндийцев на Шамбалу как исключительно отрицательное, тексты по Калачакре на самом деле искажают понятие джихада, доводя его до логической крайности, на манер прасангики, чтобы показать, какой позиции следует избегать.

Более того, так же как многие лидеры искажали понятие джихада и злоупотребляли им ради власти и выгоды, подобное происходило и с Шамбалой и описанием войны против разрушительных иноземных сил. Агван Дорджиев, российский бурят, наставник-помощник Далай-ламы XIII, живший в конце XIX века н. э., объявил Россию Шамбалой, а её царя – Калки. Таким образом он пытался убедить Далай-ламу XIII заключить союз с Россией против британских «млеччха» в борьбе за власть в Центральной Азии.

Монголы традиционно считали обоих – царя Сучандру из Шамбалы и Чингисхана – инкарнациями Ваджрапани. Битва за Шамбалу, таким образом, представляет собой сражение во славу Чингисхана и Монголии. Сухэ-Батор – вождь Монгольской коммунистической революции 1921 года против исключительно жестокого правления поддерживаемого Японией белогвардейца барона фон Унгерна-Штернберга – вдохновлял свои войска описанием войны, завершающей калиюгу, которое приводится в Калачакре. Во время оккупации японцами Внутренней Монголии в 30-х годах XIX века, японские военные предводители в свою очередь попытались заручиться лояльностью и военной поддержкой Монголии, пропагандируя, что Япония является Шамбалой.

Заключение

Так же как критика буддизма может быть направлена на злоупотребление описанным в Калачакре внешним уровнем духовной битвы и оставлять без внимания внутренний, и это будет несправедливо по отношению к буддизму в целом, – то же верно и для антимусульманской критики джихада. Здесь может быть полезен совет из буддийской тантры в отношении духовного учителя. Практически каждый духовный учитель обладает как достоинствами, так и недостатками. Хотя ученик не должен отрицать недостатки учителя, ему или ей также не следует уделять им чрезмерное внимание: это вызовет лишь гнев и депрессию. Если вместо этого ученик сосредоточивается на положительных качествах учителя, то он или она обретёт вдохновение следовать духовному пути.

То же самое можно сказать и о буддийских и исламских учениях о священных войнах. Обе религии пережили злоупотребление призывами к внешней битве, когда разрушительные силы угрожали религиозной практике. Не отрицая и не переоценивая их, можно обрести вдохновение, сосредоточиваясь на пользе ведения внутренней священной войны в любом из этих верований.

Блог — Томский областной краеведческий музей

В собрании нашего музея имеется значительная коллекция буддийских религиозных картин «тханка» (тиб. «свиток»), на которых изображены разные божества. Некоторые из них являются всадниками, но восседают на совершенно непривычных для верховой езды зверях — львах, оленях, быках и даже драконе. Давайте же познакомимся с этим явлением поближе.

Ездовое животное божества называют «вахана» (санскр. «ехать на чем-либо»). Буддийское искусство во многом порождено искусством индийским, также религиозным, и боги Древней Индии также имели особых зверей в качестве средства передвижения.  Так, Богиня искусств Сарасвати восседает на грациозном и красивом павлине, который подчеркивает ее статус покровительницы музыкантов и танцоров, а слоноголовый бог мудрости Ганеша предпочитает ездить на мыши, означающей робость и нервозность человека, когда тот начинает новое дело.   Были и боги, оседлавшие на первый взгляд обычных коней: бог грома Индра оседлал могущественного коня белой масти, а бог солнца Сурья предпочитал колесницу с семеркой лошадей (или же одного семиглавого коня). По своей символике ваханы зачастую просто дублируют свое божество, являются его другим воплощением, но в легендах они могут действовать и самостоятельно: тогда божество без поддержки волшебного животного ни за что не справилось бы со своим врагом или задачей.

Вайшравана на льве.

Фрагменты танка

ТОКМ 3114/225,

3114/224,

3114/216

Наверное, это самое популярное животное среди буддийских творцов. В буддизме спаялись два образа льва — лев, почитаемый в Индии как символ царской власти, и мифический снежный лев, почитаемый как божество гор в Тибете. Этот величественный зверь часто изображается на храмах, малых святынях-ступах и любых изображениях Будды Шакьямуни, индийского царевича, основавшего Учение в VI в. до н.э.

Сами по себе львы символизируют «львов Будды» — бодхисаттв. Это те люди и создания, которые отказались от вечного покоя в Нирване до тех пор, пока они не помогут получить Просветление (цель любого буддиста) всем живым существам.

Но также львы являются хранителями Учения, когда поддерживают троны божеств и переносят их на своих спинах. Это верно и для образов Вайшраваны, божества богатства и северного направления. Он восседает на белом льве с огненно-оранжевой или изумрудно-зеленой гривой, и лев этот имеет роскошное седло и собственные украшения на шее.

Богиня Мо-Лха на самке оленя.

Фрагменты танка

ТОКМ 3114/229,

3114/231,

3114/240

Олени в буддизме означают невинность, скромность и добродетельность, а также связаны с жизнью легендарного Будды Шакьямуни. Когда он готовился провести первую проповедь в Сарнахте, к нему вышла пара оленей, самец и самка, чтобы тоже выслушать благую речь. С тех пор золоченые пары оленей украшают многие буддийские храмы, призывая людей так же внимать Учению Будды.

В «Джатаках», сборнике буддийскх легенд, есть история о том, как Будда однажды родился в облике короля золотых оленей. Его стадо захватил раджа царства Бенарес, желающий есть оленье мясо каждый день. Однажды настал черед беременной самки. Тогда Король Оленей предложил свою жизнь вместо ее. Раджа Бенареса так проникся, что запретил охоту на оленей и всех животных вообще. Среди легенд «Джатак» есть и сказание о другом перерождении Будды, щедром принце Вессантаре, который раздал все свое имущество и стал жить в лесу, где олень заменил ему коня.

На картинке вы видите трех богинь Мо-лха, восседающих на самке оленя. Эти мирные богини, по верованиям буддистов, сопутствуют человеку от рождения, и олениха здесь связана с пожеланием счастья, долголетия и праведной жизни, которая поможет не очернять карму. Дело в том, что буддисты считают: причиной болезней, ранней смерти и жизненных неудач является дурная карма — груз совершенных ранее неблагих поступков. Олени на иконах могут быть довольно сильно стилизованы, порой их можно перепутать с конями или мулами.

Ямантака с супругой

на водяном буйволе.

Фрагмент танка ТОКМ 3114/217

Все мы знаем, что в Индии веками почитают корову как подательницу пищи и благоденствия. На санскрите слово «бык» звучит как «вриша», что также означает Дхарму (Учение) или праведность. Неудивительно, что есть и божества, восседающие на этом священном создании. В буддизме быка наделяли такими качествами как сила, приверженность справедливости, целеустремленность на пути к Просветлению.

В коллекции музея, однако, есть изображения совершенно особенных быков — водяных буйволов божества Ямантаки, «Победителя смерти». Ямантака унаследовал вахану у индийского бога смерти Ямы — это был первый смертный, который, скончавшись, был назначен Правителем мертвых.  Тогда он получил и водяного буйвола, отважного зверя с синей шкурой, который не побоялся нести на спине двух ужасающих божеств, Яму и его супругу Шьямалу. Собственно, в буддийском искусстве верхом на водяном буйволе может восседать как один Ямантака, так и Ямантака со своей подругой. Путешествуя на буйволе, бог высматривает тех, кому подошел срок умирать, чтобы увести их с собой и запустить новый круг перерождений, согласно деяниям человека. На нашей малой иконе Ямантака выглядит довольно небрежно нарисованным — такова участь боковых фигур в народной живописи, когда все старания художника словно уходили на центральную фигуру.

Спутники божества Вайшравана

(фрагменты танка

ТОКМ 3114/223,

ТОКМ 3114/225)

и богини Мо-Лха

(фрагмент

ТОКМ 3114/229)

Существует легенда про верного коня Будды Шакьямуни. Когда царевич навсегда ушел из царского дворца, его конь скончался от горя и переродился на одном из небес. Воспевали лошадь и на Гималаях: первый поэт Тибета и буддист Миларепа посвятил ей такие строки:

Лошадь, которая есть мой разум, летит как ветер,
Скачет по равнинам великого благоденствия.
Если мой ум будет упорствовать,
То достигнет ранга победоносного Будды.

Благодаря им мы видим, что лошадь воплощала собой энергию и усилия, направленные на достижение Просветления. Оседлав свой ум, как ветер, мы сможем управлять им в любом направлении и с любой скоростью.

На картинке вы можете увидеть двух коней, принадлежащих спутникам Вайшраваны, божества богатства, и богини Мо-лха, охранительницы человеческой жизни. Этим сподвижникам достались кони разных мастей с богатыми сбруей и седлами. Возможно, кони здесь выступают как еще один символ богатства.

Ситтараджа (одна из форм Пехара)

на белом слоне.

Фрагмент танка

ТОКМ 3114/233

Вероятнее всего, изображение льва тоже унаследовано буддизмом из индийского искусства, в конце концов, слон именно там и обитает. Тогда можно вспомнить про мифического слона Айравата, вахане божества погоды, войны и великанов-дэвов Индры. Айравата — слон с четырьмя бивнями, напоминающими священную гору Меру (как центр мироздания она ценится и у буддистов), а иногда и семью хоботами. Он вытягивал воду из подземных миров и наполнял ею облака, чтобы пролился дающий жизнь ливень. Также Айравата участвовал в битвах Индры, за что был прозван Нага-Малла, Слон-Воитель. Слон также являлся воплощением царской власти, и в буддизме это подтвердилось тем, что слон может означать фигуру Будды Шакьямуни, когда-то в прошлом рождавшегося слоном, и тем, что отдельно изображаемые слоновьи бивни относятся к семи царским символам.

Кроме того, слон олицетворяет одно из пяти качеств, которые нужно тренировать буддисту, а именно ум. Если слон серый, то имеется ввиду ум еще не управляемый, не подчиненный. Это разум человека, котрый может быть агрессивным и вредить всем на своем пути. Белый слон, напротив, означает контролируемый ум, который поможет справиться с любыми препятствиями.

На картинке изображен Ситтараджа, одно из пяти воплощений божества Пехар, божества-защитника Учения и владыки природных явлений. Ситтараджа как раз и означает власть над собственным Умом.

Дракон

Дзамбала на черном драконе.

Фрагмент танка

ТОКМ 3114/220

Дракон в буддизме изображается обычно как китайский дракон-лун, существо с вытянутым змеиным телом, четырьмя лапами тигра, мордой верблюда и рогами оленя. Однако на самом деле буддизм вобрал в себя не только этот образ, но и образы нагов Индии, полулюдей-полузмеев, и змеевидных драконов Тибета. Во всех странах Восточной Азии таких созданий ассоциировали с царской властью и водной стихией, они властвовали над реками и озерами, громом и дождем. Индийские наги и вовсе владели скрытыми буддийскими текстами, которые время от времени передавали монахам.

Постепенно драконы трансформировались в защитников Учения — например, их как охранителей изображают обвившими храмовые колонны, чтобы они поддерживали крышу, защищали строение от катаклизмов и войн, а также оберегали мирян и монахов, находящихся внутри здания. Для верующих дракон олицетворял мужество, усердие и настойчивость на пути к Просветлению, а также само Просветление.  Тем не менее, в буддийских иконах сохранилось восприятие дракона как царского или императорского зверя, и в нашей коллекции на таком драконе восседает божество богатства Дзамбала (индийский Кубера).

Таким образом, мы можем увидеть, что буддийские ваханы зачастую важны как символ царской власти, ведь каждое божество правит отведенной ему сферой и управляет своими чувствами. Еще ваханы являют собой важные качества для буддиста, которые помогут ему если не достичь просветления, до уберечь Карму чистой — это стойкость, мужество и благонравие.

Источники:

Джатаки: избранные рассказы о прошлых жизнях Будды. Санкт-Петербург : Возрождение, Уддияна. 2003.  416 с.

Позднеев А.М. Очерки быта буддийских монастырей и буддийского духовенства в Монголии в связи с отношениями сего последнего к народу. 1887. Том 16.  492 c.

Harmony, serenity, watchfulness: What the deer signifies in Thai manuscripts on Buddha’s birth tales [Электронный ресурс]  //  Сайт scroll.in. URL:
https://scroll.in/article/824513/harmony-serenity-watchfulness-what-the-deer-signifies-in-thai-manuscripts-on-buddhas-birth-tales#:~:text=In%20Thai%20Buddhism%2C%20symbolic%20meanings,the%20Deer%20Park%20at%20Sarnath.

Vahanas — the Divine Animal Mounts of Hindu Gods [Электронный ресурс] // Сайт Dolls of India. URL:
https://www.dollsofindia.com/library/hindu_vahanas/

Ven. Jampa Choskyi. Symbolism of Animals in Buddhism [Электронный ресурс] // Buddhist Himalaya, VOL. I  NO. I. SUMMER. 1988. URL:
http://buddhism.lib.ntu.edu.tw/FULLTEXT/JR-BH/bh217490.htm

Subhamoy Das. Vehicles of the Hindu Gods: the Vahanas [Электронный ресурс] // Сайт learn Religions. URL:
https://www.learnreligions.com/vehicles-of-the-gods-1770297

Котенко Александра Леонидовна

Поделиться

Описание Куан Ти / Защитника буддизма

В
162 год н.э. в период воюющих царств
из Трех Королевств, ребенок родился в скромной
семья в Шаньси, которая выросла и стала самой
прославленный и выдающийся сын, великий герой, и был
позже обожествленный, чтобы стать одним из самых популярных богов
китайского народа. Его поклонники и приверженцы располагались
от императоров до простого народа и его популярность
никогда не ослабевал в течение длительного периода времени. Тысячи
храмов и святилищ воздвигнуто в его честь
и можно увидеть во всех частях страны. Его образы
и портреты украшают домашние святыни или стены бесчисленных
дома, будь то даосы, конфуцианцы или буддисты.

В
страна с войнами и восстаниями на протяжении всей своей истории
из разных династий появились великие герои.
и отличились во всем, чтобы заслужить
почитание и память, но никто никогда не сравнится
Куан Ти, чтобы подняться в ряды богов или
пользуются поклонением различных классов людей как их
святые покровители. Для даосов и других Куан Ти был
своего бога войны, в то время как буддисты возлагают на него
великая честь как их защитник.

Родился
как Куан Юй, он вел простую жизнь и зарабатывал себе на жизнь
в молодости, продавая соевый творог, что обеспечивало
предлог для продавцов соевого творога, чтобы уважать его
как их святой покровитель сегодня. Он также уделял много времени
к серьезным занятиям и однажды продемонстрировал свою
превосходная сила памяти, читая слово в слово,
весь том «Классики», прочитав его лишь однажды.
Другое имя Куан Юй — Юнь-Чанг.

Через
его большая любовь к справедливости и честной игре, Куан Ю вскоре
попал в большие неприятности, когда убил распутного
и коррумпированный судья, который заставил бедную девушку стать
его наложница. Это сделало его преступником, и Куан
Юу пришлось спасаться бегством в горы. Как он
пытался перебраться в соседнюю провинцию
он случайно остановился у ручья, чтобы умыться; когда
к своему удивлению, он заметил большую перемену в своей внешности!
Цвет его лица изменился с белого на красноватый.
оттенок, что избавило его от необходимости маскироваться
чтобы он мог пройти сквозь часовых, которые
охраняли горный перевал без малейшего
проблема.

После
добравшись до Чу-Чоу провинции Сычуань, он вскоре подружился
двое других, которые разделяли его благородные идеалы и добродетели и
они оказались «побратимами» на церемонии,
которое вошло в историю как «Братство
в персиковом саду. .. Чанфэй, мясник, стал
младший брат. Это был человек вспыльчивого характера, который
обладал непоколебимым чувством справедливости и был хорошо известен
за его огромный аппетит как к еде, так и к приключениям.
У него также было черное лицо с усами,
и вместе с его грозным телом из семи
футов высотой, очень немногие осмелились бы перейти ему дорогу. Его великий
любовь и верность Куань Юю принесли ему почетное место
так что его всегда можно увидеть стоящим позади Куан Ти в
все изображения. Лю Пей, старший брат, пришедший
из знатной, но обедневшей семьи с Императорской
по происхождению был известен как человек чести. Позже он отличился
себя, основав династию Поздняя Хань. Куан Ю,
мощная фигура ростом более восьми футов, одержимая
загадочная личность и целостность, которые завоевали его
уважение всех, кого он встречал.

Вместе
эти трое недавно принесших присягу братьев отправились в путь и стали
участвовал в военных действиях, Куан Ти когда-то служил
под руководством хитрого и знаменитого Цао Цао. Они отображали
большой воинской доблести и провел множество сражений, которые
подробно можно прочитать в известных романах
«Роман трех королевств».

Киян
Ю доказал, что достоин чести и привязанности
из тех, кто сражался с ним за то, что он был смелым и щедрым
и, как известно, никогда не уклонялся от опасности. Он также
доказал свою верность в случае, когда он был взят
заключенный вместе с женой и наложницами Лю
Пей, и получив общие спальные помещения
с дамами, он сохранил их репутацию и свою
собственной благонадежности, сидя всю ночь напролет, снаружи
их дверь, читая книгу при ярком свете
свеча Есть и другая версия этого аккаунта
в котором говорилось, что он простоял всю ночь на
дверь дамской комнаты с зажженным фонарем в его
рука.

В
записанная история его жизни Куан Юй много раз
показать свое благородство, честность, честность, верность
и храбрость. Он жил во время великого бедствия и
хаос, когда сила династии Хань, созданная в
202 г. до н.э., начался упадок и восстания, войны, недовольства
и бунты были безудержными. Соблазны приобретения
богатство, слава и власть не помешали ему остаться
верный клятве, которую он дал со своими братьями
в персиковом саду: «…быть верными друг другу
в жизни и соединились в смерти…» И о его способности
стойко переносить боль, был случай, когда
он был ранен отравленной стрелой, что потребовало
стрела и яд должны быть удалены. Он спокойно представил
себя к страшному испытанию и позволил своей руке
быть вскрытым и расцарапанным до кости его врачом
в то время как он сосредоточил свое внимание на игре в шахматы,
не показывая ни малейшего признака боли.

В
В 219 году нашей эры он был захвачен Сунь Чуанем и помещен
до смерти. Записано, что в ночь его смерти
его сознание явилось буддийскому монаху, ищущему
наставления по учению Будды.

Согласно
по буддийскому счету, Куан Юй проявил себя
перед Мастером Трипитаки Чи Цаем, основателем
Буддизм Тянь Тай со свитой духовных существ.
Мастер тогда находился в глубокой медитации в Юй Цзянь.
Гора, когда его отвлекло присутствие Куан Юя.
Получив учение, Куань Юй попросил
Пять заповедей и стал практикующим буддистом. Он
затем поклялся, что с тех пор он будет опекуном
за Дхарму Будды и, таким образом, за более чем тысячу
лет Куан Ти почитали как Хранителя или
Защитник Дхармы в буддийских храмах. Чистая земля
Буддисты также уважали его как Стража
Западный рай Будды Амитабхи. По этим причинам
Куан Ти заслужил место в китайском пантеоне
Божества; его статуи обычно находятся в первой
зал большинства храмов и благовония предлагаются ему как
знак уважения.

почести и дань уважения последующим императорам
различные династии, дарованные ему, отметили его
как величайший военный герой, который когда-либо жил. Куан Ю
получил звание «TI», что означает «Бог» или «Император».
и с тех пор ему поклоняются как Куан Ти или Ву.
Ти. Вот и другие главные награды, которые он имел впоследствии
заработал, возведя его в ранги герцога, принца и
затем Император:

1.
В 1120 году сунский император провозгласил его «Верным».
и верный герцог». Восемь лет спустя он снова пожаловал
ему еще один титул, «Великолепный принц».
и соску».

2.
В 1330 году император Вэнь из династии Юань почтил его.
с титулом «Принц-воин и цивилизатор».

3.
В 1594 году император Ван Ли из династии Мин пожаловал
ему титул «Верный и верный Великий Ти,
Сторонник Неба и Защитник Царства».
В его честь были построены тысячи храмов по всему миру.
землю, чтобы люди чтили и поклонялись ему,
таким образом, он стал одним из самых популярных богов Китая.

4.
В 1813 году цинский император добавил наименование «Военные».
Император», а Куан Ти считался покровителем
из маньчжурской династии.

5.
В 1856 году во время битвы между империалистами и
мятежников, Куан Ти, как говорят, появился в
небеса, что помогло переломить ход битвы
в пользу Императора. После победы император
Сейн Фэн быстро возвысил его до положения почтения.
как у Конфуция, великого китайского мудреца.

Все
эти награды помогли людям помнить и
поклоняться Куан Ти не только как богу войны, но и как
их бог рыцарства и процветания. Он также считается
как Хранитель Храбрых, Верных и Праведных, и
скоро. Однако здесь следует упомянуть, что нравы
поклонения Куан Ти в его храмах не обязательно
буддийской практики, хотя он заслужил место в
Китайский пантеон. Буддизм может принять и даже поощрять
его последователи почитать богов за их добродетели или
молитесь им о какой-то защите или мирских благах, но
они должны всегда помнить, что Просвещение не может
быть завоеваны такой практикой и что их убежище должно
искать в Трех Драгоценностях.

Как
буддийское божество, Куан Ти стоит особняком, но как даос
обычно его сопровождают два других спутника. А
Молодой мужчина всегда изображается рядом с ним, держащим
его печать, в то время как Чанг Фей можно увидеть с его алебардой
который по традиции краем его обращен
в сторону предполагаемой опасности от зла
влияние. По этой причине его часто изображают стоящим.
позади Куан Ти справа, чтобы его алебарда могла смотреть
в другом направлении, если это необходимо.

Куан
Годовщины Ти приходятся на 13-й день 2-й луны.
и 13-й день 5-й луны в Малайзии и Сингапуре.
в то время как Гонконг празднует его на 24-й день
6-я луна. У китайцев тоже принято делать
их пути к храмам Куан Ти в начале китайского
Новый год, чтобы вознести молитвы благодарности за оказанные услуги
и искать его постоянной защиты для грядущего
год.

Bishamonten — Mythopedia

Японский бог

Автор: Gregory WrightПоследнее обновление: 29 ноября 2022 г. Один из семи богов счастья, он охраняет пагоду великих сокровищ буддийских подношений и раздает их правоверным. Он является японской формой индийского бога Вайшраваны.

Этимология

Бишамонтен (毘沙門天), или просто Бишамон (毘沙門), можно перевести как «Хранитель ста миллионов небесных врат». Это происходит от китайского прочтения тех же иероглифов (Пишамен Тянь), что является его альтернативным именем на китайском языке. Его также называют Тамонтен (多聞天), что означает «слушающий множество учений», что связано с его ролью защитника мест, где проповедует Будда.

В то время как его настоящее индийское имя, Вайшравана, является титулом в буддизме Тхеравады, в японском буддизме это имя бога.

Атрибуты

Бишамонтэн — воин, бронированный бог войны, держащий копье в одной руке и пагоду в другой. Этот доспех не характерен для японских воинов, что указывает на его континентальное происхождение. Выражение его лица, которое варьируется в зависимости от художника, иногда возбужденное, а иногда строгое и проницательное. Он уникален среди семи богов счастья: он единственный воин и единственный, кто прибегает к насилию.

Насилие вокруг Бишамонтена связано с его ролью защитника прихожан. Хотя его в первую очередь описывают как руководящего местами, где буддисты встречаются и поклоняются, или где проповедовал важный бодхисаттва  (почитаемый буддийский деятель на пути к просветлению), Бисямонтен защищает верующих, где бы они ни находились. Он также защищает пожертвования, которые они делают в местах отправления культа. Пагода, которую он держит в одной руке, символизирует Божественную Сокровищницу, многоуровневую пагоду, полную золотых даров, подаренных верующими и которыми Бисямонтэн награждает своих последователей. Он бог удачи в той же мере, в какой он бог войны.

У Бишамонтэна есть много статуй, посвященных ему в буддийских храмах, а также в святилищах Семи богов счастья, поклонение которым наиболее заметно в Новый год. Говорят, что Бишамонтен живет на полпути к вершине горы Сумеру, важной вершины буддийской духовной космологии, которая не имеет прямого земного отношения.

Мифология

Бишамонтен начал свою жизнь в Индии как буддийское божество Вайшравана.

Вайшравана

В буддизме Тхеравады Вайшравана является не только титулом, но и божеством. Различные фигуры исполняют роль. Вайшравана, один из четырех небесных царей, правит Севером, где он наблюдает за самыми богатыми городами мира, населенными божественными существами. Вайшравана также является защитником Будды, которого многие стремились уничтожить за его чистые учения и просветление. Везде, где проповедовал Будда, Вайшравана защищал его и продолжает защищать эти места. В этих местах в Индии и Непале деревья символизируют его бдительное присутствие.

Вайшравана начал приобретать более благочестивые качества по мере того, как его истории распространялись по Китаю, где одно из его имен стало Пишамон Тиан. Буддизм Махаяны распространил поклонение Пишамону Тиану, в результате чего его истории достигли Японии, где он стал Бисямонтен. Из-за своей связи с богатством и защитой он быстро вошел в группу, известную как Семь богов удачи (также называемых семью богами удачи), и стал одним из самых почитаемых богов Японии, особенно в период Сражающихся царств (1467-1600). .

Сегодня Бисямонтэн остается важной частью буддийских храмов, синтоистских святилищ и религиозных праздников в целом.

Другая мифология

Хотя он происходит от Вайшраваны и его восточноазиатских форм, в Японии Бисямонтэн более тесно связан с синтоистским богом войны Хатиманом. Иногда они взаимозаменяемы, но понимаются как разные. Хатиман — самый известный в Японии бог войны, которого часто изображают рядом с Бисямонтэном у ворот буддийских храмов.

Популярная культура

Бисямонтэн занимает видное место в популярной культуре, в том числе:

• В видеоигре Yo-Kai Watch Бисямонтэн является одним из семи богов удачи.

• В манге Noragami персонаж по имени Бишамонтэн изображен в основном в соответствии с мифологическим персонажем, за исключением того, что она женщина и бог воинов.

• В медиа-франшизе Megami Tensei Бисямонтэн — повторяющийся демон.

• В манге RG Veda Бишамонтен является чем-то вроде злодея и женат на Кичиджотен, члене Семи богов счастья, который также родом из Индии.