Алина Орлова о новом альбоме – Архив

• Как долго вы работали над альбомом?

• Над записью, да? Мы начали осенью — и работали над ним до конца марта. А вообще песни написаны в течение года.

• То есть не было такого, что они вызревали все это время, с того момента, как вышел «Mutabor»?

• Да нет — это все-таки очень большой промежуток. За эти пять лет была уже и одна программа, и другая. Были еще песни, но мы их записали для концертного альбома, и они так и остались в живом исполнении. А то, что на «88», — все достаточно свежее.
• Вы решили оставить старые песни именно в таком виде, не перезаписывать их в студии. Почему?

• Не знаю, просто… Так, наверное, получилось. Мы в тот момент достаточно много выступали, а не записывали альбом — и не было, возможно, ни желания, ни времени. Когда тебе нужен альбом, то надо все-таки делать остановку с концертами. Может, сами песни так распорядились — и поэтому они остались в такой форме.

Теперь Орлова звучит так — сингл «Sailor» вышел еще в декабре, но фанаты не устают удивляться переменам в звучании до сих пор

• Из-за того, что прошло целых пять лет многих (и меня в том числе) удивило ваше изменение в звучании.

• Конечно, прошло много времени, да и вообще все меняется достаточно быстро — в моем возрасте каждый год приносит что-то новое. Естественно, при записи хотелось попробовать поискать что-то, поиграть, поэкспериментировать. Хотя бы так — на примитивном уровне, но все-таки. Поэтому звучание вышло таким. Я вообще не планировала ничего наперед, у меня не было концепции. Были какие-то мотивы, зарисовки. Но вообще все нашло себя само: мы просто начали записываться, я заигралась со всякими синтезаторами — и вот так оно пошло и осталось. Просто такой этап. Такой цвет. Такое звучание.

• Вы сейчас упомянули «цвет» — нечастое слово при описании музыки.

• Ну все-таки в музыке тоже есть какие-то оттенки. Но трудно как-то по-другому это обозначить: запах, цвет — это все поэзия.
• То есть это как у синестетов, которые в том числе могут видеть цвета у нот?

• Нет, у меня не так. (Смеется.) Просто так выражаюсь. Я не вижу цвета у нот сама. Пока что. Но может, все еще впереди.
• Сама обложка «88» — это такой красочный калейдоскоп. Откуда взялись фото для этого коллажа?

• Как вы правильно заметили, это такая мозаика, что-то похожее на сам альбом, на саму музыку — она тоже составлена из таких частей. Обложку я делала в последний момент, как всегда, за одну ночь. Что же я там использовала… Некоторые свои фотографии из альбома, еще какие-то напечатанные детали: дерево, зелень. Кое-что вырезала из старых номеров National Geographic семьдесят какого-то года: деревья, фигуры на велосипеде. Все это наклеивалось друг на друга. Может, и ничего так получилось.
• На альбоме можно найти песни на стихи Блейка, Уайлда, на «LRT Opus Live» были Пушкин, Фолкнер, тот же Блейк. Вы и до этого обращались к чужим текстам — но тогда больше были народные, всем известные песни. Почему вы решили обратиться к литературе?

• Литература вообще мне близка, и так было всегда. Тексты — они задевают, берут за душу. Иногда чувствуешь, что это действительно может стать песней, и просто запоминаешь текст, даже иногда начинаешь его напевать. Порой это все получается неожиданно для меня самой. Текстов хороших очень много — и, когда их начинаешь использовать, они сразу показываются в другом свете. Да и свои тексты не так-то просто писать, поэтому когда не пишется, можно найти подходящие слова у кого-то еще. А эти авторы — они как-то сами вышли на меня. Еще были Мандельштам, Ахматова… Я думаю, что и дальше буду так продолжать.

Одна из песен Орловой на чужие стихи — пушкинский «Ворон», исполненный, помимо прочего, на живом альбоме «LRT Opus Live»

• Кто вам из писателей сейчас ближе всего? Кого вы читаете и перечитываете?

• Первый раз в жизни прочла «Обломова» — и мне очень понравилось. А так — люблю Кафку. Его я уже перечитывала — я вообще постоянно перечитываю книги, которые мне нравятся. Набокова очень люблю. Конечно, Чехова. Из американских — Фолкнер, Капоте. Много кого. Хармс. Маркес. Из нового, кстати, Шишкин, «Письмовник». Но в основном я читаю классику, неживых авторов.
• Для вас сейчас в творчестве важнее текст или музыка?

• Если бы я была настоящим музыкантом, а не певицей какой-нибудь, для меня была бы важна именно музыка. Или если бы была настоящим поэтом, хорошо писала бы стихи, то сказала — тексты. А в моем случае это синтез — так что, наверное, они одинаково важны. Но все-таки музыка — точнее, сама мелодия, мелодика слов чуть важнее. Я все-таки именно песни и пишу.
• Про «88» вы сказали, что это первое число, которое пришло вам в голову. Это только год рождения или что-то еще?

• Мне вообще симпатичны эти цифры. И само время, конец восьмидесятых, и музыка того времени. На альбоме есть на это намек, что-то из той эпохи, такие ностальгические звучки. Это цифры, это не слово, не метафора — к ним хорошо соотносится электронное цифровое звучание.
• Тем не менее, насколько я понимаю, «88» изначально вышел на физическом носителе, на диске — это не то что бы аналоговое звучание, но нет ли в этом противоречия вашей мысли про «цифру»?

• В любом случае, когда ты пишешь эти треки — все идет через компьютер, это все файлы, все неправда.

Так вживую звучит одна из новых песен Орловой с «88» — заключительная «Drift»

• Как вам больше нравится слушать музыку?

• Вообще, конечно,  лучше всего слушать живую музыку. Не всегда это получается — дома вот, например, не выйдет. Я альбомами не слушаю: у меня дома лежат много дисков, но дисковод сломался. Поэтому я слушаю все, что записано на компьютере. Я не отношусь к этому привередливо, главное — слышать музыку. Такое у нас время, такие формы. Так что это нормально.
• Когда я увидел сообщение о презентации альбома в Вильнюсе, я поначалу подумал, что его ждет судьба «Laukinis Šuo Dingo» — и что он тоже выйдет год спустя.

• С первым альбомом была совсем другая история. К моменту его выхода я отыграла уже немало концертов, и кто-то узнал обо мне в России еще до релиза. А сейчас, конечно, были и есть какие-то планы наперед. Я сама во все это, конечно, мало вникаю… Но мы приедем очень скоро.

• Здесь из-за альбома, так как он вышел довольно тихо, разгорелся целый спор о том, что музыкальная журналистика умерла, и «ВКонтакте» и фейсбук рассказывают о новой музыке лучше любого издания. Для вас вообще важен этот вопрос?

• Я думаю, что если она еще существует, она важна. Конечно, что-то меняется — особенно с фейсбуком. Каждый может написать комментарий, каждый может быть критиком. И вся журналистика меняется, не только музыкальная. Но мне интересно почитать — особенно какие-то негативные отзывы. Любых людей, не только непрофессионалов. Думаю, что музыкальная журналистика нужна. Почему бы и нет? Если люди читают — пусть читают, только их, наверное, меньше стало, да?
• Честно говоря, да.

• Ну, если так, то даже и не знаю.

• Купить
  iTunes
• Концерты
  Ближайшие концерты певицы в России состоятся на фестивале Bosco Fresh Fest, который пройдет с 23 по 24 мая в саду «Эрмитаж», 10 июня в петербургском «Космонавте» и 11 июня в московском Red

Интервью

• Артем Макарский

Читать онлайн «Путь домой идет через болото. Часть 3», Алексей Янкин – Литрес

© Алексей Янкин, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero. ru

Чем сильнее заблуждение

тем более торжествует истина.

Ф. Шиллер

Истинное назначение человека —

жить, а не существовать.

Д. Лондон

Глава 1

143

Сознание вернулось вдруг. Очнулся, словно нырнул в холодную воду. Голова ужасно болит. Я лежу на земле лицом вниз. Левую щеку покалывают сухие травинки. Попытался подняться. Не могу. Только тут я понял, что мои руки крепко стянуты веревкой за спиной.

– Очухалси? – услышал спокойный голос позади себя. Потом, судя по шагам, человек стал обходить вокруг и я сразу все вспомнил.

Человек склонился надо мной и заглянул в лицо.

– Дайте пить. – прохрипел я, облизывая пересохшие губы.

Меня кто-то грубо приподнимает за плечи и усаживает. Человек с проседью в бороде опустился предо мной на корточки и внимательно принялся рассматривать. Затем без злобы, как то даже ласково спросил:

– Ты откель такой мохнатой то взялси?

Я действительно оброс сверх всякой меры. Из-за отсутствия ножниц и бритвы все последние годы я обрезал растительность на лице и голове ножом. И то лишь по мере необходимости, чтоб не лезла в глаза да не мешала в работе, не обращая внимание на текущую моду за полным отсутствием её ценителей на моем острове. Да и куртка со штанами из меха, хоть и добротно слаженные, но далекие от совершенства кроя, не придавали мне изящества.

– Хочу пить. Дайте воды. – повторил я, лихорадочно соображая что ответить. Седобородый слабо улыбнулся одними уголками тонких губ и протянул руку в сторону. Тотчас же к нему подошел довольно молодой парень и передал круглую берестяную флягу. Мой собеседник извлек деревянную затычку и, приставив горлышко к моим губам, запрокинул донышко вверх. Я стал жадно глотать теплую жидкость. Оказалось, что меня действительно мучила жажда. Тем временем остальные собрались за спиной старшего. Всего их пятеро. Вероятно, когда группа обнаружила издыхающего лося и сообразив, что по его следам скоро придут охотники, один из них спрятался за песчаным гребнем и сидел там на карауле, предупредив остальных о моем приближении. Когда я подошел к костру, он же подкрался сзади и, недолго думая, огрел чем-то по голове. Пока я пил, мои пленители обменивались мнениями.

– Я думал чо лесовик. Рогатину-то видали? Из кости! – высказал мнение тот, что нарезал ранее мясо, – Ан нет, вроде не из ихних будет. И одет чудно как-то.

Из этих слов я заключил, что они ждали появления некоего «лесовика» и это явно не сказочный персонаж, приятель «болотного» и муж «кикиморы». Скорее всего имелись в виду местные туземцы, постоянно обретавшиеся в тайге. Седобородый, убрав флягу, отрезал:

– Ну всё. Хватит. Лопнешь щё. Давай-ка, выкладай, кто ты такой есть. Откель взялси здесь. Мы-то чай знаем, что тут на много верст окрест никто не бытует. Даже лесовики сюда не заходят. Боятся, черти. – последнюю фразу он сказал с какой-то полускрытой гордостью, словно это была его личная заслуга.

Понимая, что дальше с ответом тянуть не стоит, но пытаясь выгадать еще немного времени, что бы сообразить как себя следует вести с незнакомцами, я проворчал:

– Зачем по голове то было бить? Убили бы так вообще.

– Успется ыщо. – весело сверкнув глазами, хохотнул другой. Это он, кажется, жарил мясо. Седобородый же, терпеливо, закрывая пробкой флягу, разъяснил:

– Ты, парнейка, не бойси. Убивать до смерти мы тебя не собирамся. Но и разгуливать по своей землице не дадим. Ты лучше ка сказывай о себе. А то вон Силантий, – он кивнул на человека с незнакомым мне лицом, очевидно это он и огрел меня по голове, – Силантий-то быстро разговорит тя.

Стоявший поодаль Силантий, коренастый мужичок лет сорока – сорока пяти с довольно зверской, исполосованной страшными шрамами физиономией и наискось перевязанным сложенной в несколько слоев матерчатой полоской левым глазом, явно польщенный данной ему характеристикой, осклабился. Но молодой парень заступился:

– Да не пужайте его, братцы. Чо вы человека в ужас то вгоняте. Вон он, аж бел со страху. – очевидно вид у меня действительно был не ахти какой героический. Старший отмахнулся:

– Ты, Митрий, не лезь, как не просят, покуда старшие говорят. Пошарь-ка лучше его котомочку. – и вновь обратился ко мне, – А ты, паря, не серчай сильно на нас. Но и терпение наше пытать не стоит. Сказывай давай, кто да откель.

Поняв, что дальше тянуть действительно не стоит, пока эти, столь решительно настроенные граждане не прибегли к более убедительным доводам в пользу своих требований, я начал излагать историю, версия которой уже сложилась в голове:

– Я Никита. Никита Рогов, – воспользовался я, почему то, именем своего давнего приятеля-сокурсника. Что-то поостерегло меня называть свое настоящее имя.

– Но-но, – поощрил седобородый, – Давай дальшо. Откой ты, Никитушка, оказалси то здесь. Не живешь же ты в тайге. Хоть вид у тебя и чудной, но видно, что не баба ладила твою одёжку. Да и на юродивого не похож.

– Да, действительно, я сам её пошил. Прошлой осенью еще я с двумя товарищами приехал в тайгу на охоту. Хотел сохатого добыть, да в первый же день заблудился. Друзья же меня толи не стали искать, то ли искали да не нашли. В общем, остался в тайге один.

Все внимательно смотрели на меня. Было ясно, что они еще не решили, верить ли мне или нет. Лишь молодой Дмитрий проворчал: «какиж то товаращи». Но я отметил – услышав, что я один, люди с заметным облегчением переглянулись. Уже более спокойно я продолжал свою повесть, ибо дальше она частично базировалась на действительных моих злоключениях.

– Поскользнувшись на упавшем стволе, сломал ногу, – я задрал штанину и продемонстрировал сгрудившимся вокруг меня действительно ранее поломанную голень, на которой осталось несколько характерных шишек, – Поэтому выйти из тайги не смог. Пришлось зимовать. У меня, кроме ружья да двух десятков патронов, были спички, нож, недельный запас продуктов и соли в мешке, – перечислял я отчасти то, что действительно имел с собой сейчас, – Я построил чум из корья и в нем перезимовал. Охотился с ружьем, пока не кончились патроны…

– А де ружьишко то, – вскинулся молчавший до сих пор полноватый немолодой персонаж. – Ружьишко то де?

– Когда патроны кончились, я стал редко брать его с собой. А по весне чуть было в болоте не утонул. Еле выкарабкался. Там ружье и оставил. Да и сапоги в придачу.

– Ах ты, лихоманка тя дери! – огорчился спрашивавший. Я понял, что сожалеет он не обо мне и уж тем более не о моих сапогах. Об утраченном ружье он сожалел.

– Да, жалко, – Седобородый помолчал немного, – Ну да ладно, продолжай.

– Ну так вот. Перезимовал я с грехом пополам. К счастью, когда еще были патроны, я подстрелил сохатого, да пару кабанчиков. Силки на зайцев ставил. Питался мясом до конца зимы. Из их шкур себе вот одежду пошил. Кость срослась. А затем, когда снег растаял и по тайге можно уже было пройти, я стал пробираться куда глаза глядят. Думал, рано или поздно выйду к людям.

– Ну вот и вышел. – вновь засмеялся веселый Дмитрий. Старший оборвал его смех сердитым кивком.

– А чо-ж тебя товарищи то твои не искали? Не по христиански как-то в лесу бросать свово.

– Да я, думаю, что и искали. Искали, да не нашли. Я и сам виноват. Когда заплутал, надо было остановиться и костер развести, веток туда еловых побольше. Дым бы и увидели. А так, думаю, они меня поискали, поискали да решили, что сгинул я в болоте либо еще где. Я ж сдуру так чесанул, что верст за десять, верно в сторону ушел, пока не опомнился. Спохватился, а поздно уже. Переночевал под елью. На другой день ногу и сломал. После этого дымарь, конечно, жег. Да что толку. Поздно.

– Ты мирской верно? – с презреньем бросил одноглазый Силантий. Он даже не спрашивал, а, скорее, констатировал факт, обвинял. Я, решив что «мирской», это что-то вроде «городского», утвердительно кивнул.

– То-то оно и видно! Мирски и в чистом поле друг дружку растерят. А чтоб еще и помочь один другому, так ни! – он зло сплюнул.

– Ну лады. – седобородый встал. – Таперича с нами пойдешь.

Я, сделав вид, что очень доволен этим его решением, кивнул. И осторожно спросил:

– А вы кто?

Лица у всех как то сразу заострились, взгляды стали подозрительными, цепкими. Наконец, спустя минуты две тягостного молчания, старший сказал:

– Мы люди, православны христяне. Живем в скиту и кормимся тем, что бог пошлет, – при упоминании имени божьего все присутствующие дружно перекрестились и я отметил, что крестятся они двумя пальцами. – Ты теперь тож будешь жить с нами. А там Старец решит, что с тобой делать. То ли в веру истинну обратишься, то ли… – и он неопределенно покрутил ладонью приподнятой руки.

Как то меня этот выбор насторожил. Да и жест бороды не придавал оптимизма. Не для того я ушел из одних тисков, что бы попасть в другие, быть может более цепкие и бездушные. Но виду своим сомненьям постарался не показывать. Что бы скрыть замешательство, спросил:

– Я себя назвал. Как вас мне называть?

– Мы путники. Я, Архип, – он произнес это как «Орхып», – Это мои братья Силантий да Федор, – указал пальцем по очереди на одноглазого и другого, чуть постарше, что интересовался моим ружьем. Это он ранее сидел на бревне и нанизывал мясо на палочки. В слове «Федор» Архип сделал ударение на «о», а первая гласная прозвучала не как «ё», а как «е».

– Эти, сыновья мои, Митяй да Егорша. – веселому Дмитрию едва ли больше восемнадцати. Егор постарше лет на пять, высокий и худой. На ум мне пришло слово «долговязый». Он до сих пор не проронил ни слова. Глаза его умны, но несколько потухши и печальны. Казался он погруженным в какие-то свои, далекие от происходящего, думы.

После краткого знакомства по указанию Архипа мне развязали руки, но лишь затем, что бы тут же скрутить их спереди. Силантий, подняв с земли мою шапку из беличьих хвостов и стряхнув её, нахлобучил мне на голову, предварительно с интересом покрутив в руках. Затем сунул в ладони ломоть настоящего черного хлеба и кусок варенной оленины, после чего обо мне на какое то время забыли. Пока я с удовольствием поглощал угощенье, остальные занимались своими делами. Кто увязывал вещи, кто обрезал с туши лося наиболее лакомые куски мяса и, густо обернув их нарванной тут же крапивой, упаковывал в плетенные из тончайшего луба переметные сумы. Силантий, вырезав из лосиной шкуры большое, почти квадратное полотнище, счистил ножом жир с её внутренней стороны, после чего густо усыпал пеплом и, сложив пополам шерстью наружу, свернул в рулон и так же запихал в одну из сум.

Переметные сумы были очень практичным решением, однако так и не пришедшим мне в голову. Они состояли из двух довольно вместительных, плетенных из полосок луба сумок, соединенных двумя широкими лямками. Когда Федор первым надел на себя суму, я восхитился её гениальной простоте. Один мешок располагался на спине, другой на груди, уравновешивая друг друга, руки же при этом оставались совершенно свободны. Широкие ремни лежали на плечах и очевидно хорошо распределяли вес поклажи на них. Впрочем, я вскоре имел возможность убедиться в этом. Одну из переметных сум без излишнего стеснения взвалили на меня. Моим мнением даже не сочли нужным поинтересоваться. Просто Архип жестом предложил мне встать, а Силантий и Егор без единого слова вскинули суму мне на плечи, словно поклажу на спину верблюду. Я даже присел от неожиданной тяжести. Пожалуй килограмм тридцать. Впрочем и остальные были нагружены не меньше, в том числе и сам седобородый вожак. Полученное путниками на халяву мясо сохатого и его шкура сразу увеличили количество поклажи. Но тут как раз попался и бесплатный носильщик в моем лице.

Через полчаса мы, выстроившись цепочкой, двинулись в путь. Впереди Архип, за ним Федор, Дмитрий, Егор. За Егором я. За моей спиной раздраженно что-то бубнил себе под нос Силантий. Я подумал: «весьма неприятный тип». Идти под таким грузом с непривычки очень тяжело. Всё ждал, когда же мои невольные спутники остановятся на отдых. Но они, казалось, даже не думали об этом. Солнце в зените, а мы все движемся спокойным размеренным шагом. Двигаемся на север. Вскоре я втянулся в общий ритм и даже груз как будто перестал давить на плечи с такой силой. Мы шли то вдоль реки, то удаляясь от нее. Через непродолжительное время вновь выходили к ней. Я понимал, что мы срезаем петли, образованные вихляющим руслом реки. Это говорило о том, что путь моим конвоирам хорошо знаком, хотя признаков какой либо тропы заметно не было.

Часа через два я стал выбиваться из сил. Да и у моих спутников начали проявляться признаки утомления. Тихие разговоры, которые велись поначалу, смолкли. Дыхание становилось всё тяжелее и отрывистее. Наконец, когда солнце стояло уже в самом зените, Архип скомандовал привал. Все с облегчением поснимали переметные сумы и с наслаждением растянулись на высоком берегу реки в жидкой тени нескольких отдельно стоящих сосен. Я так же, не без труда скинув груз, вытянул ноги и мгновенно отдался сну.

Меня растолкали. Я с ужасом подумал, что сейчас опять двинемся в путь. Однако это был долговязый Егор. Он сунул мне в руку флягу, а когда я напился, дал несколько кусочков холодной жареной лосятины. Уныло жуя, заметил, что и все прочие обедают без особого аппетита. Огня не разводили и ничего горячего не готовили. Обходились остатками завтрака. После трапезы все дружно задремали. Лишь Федор остался сидеть, видимо была его очередь нести караульную службу.

Глава 2

После краткой полуденной дремы все дружно, без сторонних напоминаний, поднялись, взвалили на плечи поклажу и двинулись дальше. Чувствовалось, что для этих людей такие походы не внове и у них давно сложился определенный порядок, соблюдаемый на уровне инстинкта. Руки мне вновь связали, но более свободно, так что они больше не затекали. Двигались неторопливо, нескорым, но размеренным шагом в среднем темпе. Обратил внимание на характер движения. Группа старается огибать неровности рельефа, без надобности не взбирается на бугры и не спускается в овраги. Никто не наступал на стволы поваленных дерев и не перепрыгивал небольших ям. Самое ценное в тайге – твои ноги. Шаг настолько равномерен и естественен, что я, погружаясь в свои мысли, порой впадал в некий транс, словно спал на ходу. Монотонность движения лишь раз была нарушена мной, когда я спросил вслух, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Дайте кто попить.

На меня сразу было брошено несколько презрительных взглядов. Когда же я, считая, что моим спутникам попросту жалко воды, попытался воззвать к их совести, шедший на этот раз за мной Дмитрий вполголоса проговорил нравоучительным тоном:

– Никогда не пей в дороге. Сделашь глоток – враз разморит и ты уж не ходок. Зачнешь воздух хватать. Отстанешь. А из-за тебя и товарищи время потеряют, – и чуть погодя добавил, – Все равно та вода через сотню шагов у тебя на спине скажетси. Вот станем табором, тогда пей скольки влезит.

Только тут я понял, что эти люди, соизмеряясь со своим здравым смыслом, приобретенным вековым опытом, ничего не делают зря. Их образ жизни, все их поступки отточены до совершенства даже в мелочах. Как они непохожи своим спокойствием, уверенной неторопливостью на суетливых городских туристов или охотников. Даже привыкшие к экспедициям, полугодовалым отлучкам в «поле», просмоленные дымами тысяч костров лихие геологи не могли равняться с этими таежниками. Ибо были они здесь не гостями, не путешественниками, не исследователями, а коренными обитателями. Частью таёжного мира. Они существовали среди всего этого невероятного по богатству растительного и животного царства и другой жизни не ведали. Да и вряд ли хотели. Им не приходилось полагаться на то, что кто-то придет на помощь. Что где то их ждет другое, настоящее жилье со всеми удобствами. С приходящей неведома откуда по трубам водой и газом, электричеством и прочими благами цивилизации. Они не скинут в конце сезона просоленную потом одежду, чтобы облачиться в чистенькое, цивильное. Нет, они уже были дома и относились к окружающей тайге, как к своему подворью. И в этом они разительно похожи на меня. С той лишь разницей, что я не являюсь частью их жизни. И не хочу ею быть. Их община свободна от оков того общества, из которого пришел я, но, вместе с тем, она сама прообраз этого общества. Пусть миниатюрного, патриархального, первобытного, но общества. То есть той самой машины принуждения личности, от которой я бежал. И у них неоспоримо есть какие то свои, установленные не мной нормы и правила, которым я буду вынужден, а не захочу – заставят, подчиняться.

Эх, сейчас бы оказаться у себя дома, на скамеечке, у теплой от солнца рубленой стены. Рядом жмурится рысенок. Как он там сейчас? Говорил же мне разум, предупреждал – ничего хорошего из этой затеи не выйдет. Я вспоминал теперь о своей, недавней еще вольной жизни как о райском чуде и тихо тосковал. И вновь моя судьба не в моих руках. Вновь я завишу от чьей-то чуждой воли. Опять я – лишь шахматная фигурка в чужой игре.

144

До вечера передохнули лишь раз, да и то очень кратко, не снимая поклажи. Я вдруг обнаружил, очередной раз вернувшись из своих грез к действительности, что мы идем уже не вдоль реки, а углубились в тайгу и пробираемся вдоль гребня невысокой гривы, видимо водораздела между бассейнами соседних таежных речушек. При этом постепенно, вслед за полуденным солнцем, сворачиваем к западу. Ближе к вечеру, еще засветло, вышли к краю широкой ровной низины. Внизу, почти под моими ногами, в наступавшем там уже легком сизоватом полумраке плотно толпились верхушки елей. Спускаемся по крутому, но не обрывистому склону вниз. На самом краю низины, у небольшого ручейка, маленькая рубленая избушка – зимовье. Как раз тогда, когда я уже думал, что не сделаю больше и ста шагов, упаду замертво от страшной усталости, наш караван остановился. Все с, казалось, не меньшим облегчением, чем и я, освободились от переметных сум и повалились на землю. Но не прошло и пяти минут, как утомленные люди поднялись и слаженно отправились каждый по своим делам. Кто за дровами, кто с котелками за водой к протекавшему в невысоких берегах ручью. Федор, расчистив место и дождавшись первой партии хвороста, развёл костер. Архип перебирал запасы, откладывая те, что пойдут на ужин. На меня, кажется, никто внимания не обращает. Мои связанные руки занемели не столько от стягивающих их пут, сколько от неизменного положения. Я их почти не чувствую и усиленно тру ладонями друг о друга, что бы восстановить кровотечение. Наконец Архип, заметив это, молча подошел и аккуратно распутал веревку.

– Не вздумай удрать-ка. Сё равно догоним. А пока ступай к ручью. Помойся, оправься и приходи.

Я не стал просить себя дважды и соскочил с обрывчика, еле удержавшись на подгибающихся ногах. Вернувшись минут через десять, заметил, что никто не собирается спать в зимовье, хотя там виднелась сквозь распахнутую наружу дверь небольшая печурка. На мой недоуменный вопрос к Дмитрию, он словоохотливо ответил:

– Угорим там все. – и пояснил, – Когда печь долго не топлена, она становится угарной. Потому её надо разок стопить по холосту и лишь втору ночь ужо и спать. Да и тесно там вшестером будет.

– А чьё это зимовье?

– Так наша дальня заимка и есть. Как снег ляжет, наши приходят и зиму промышлят живность всяку. В основном зайца, лису, песца, белку, барсука, куницу, колонка ловим. А как удача, то и оленя, и сохатого, и козла добудут. Быват поросенка либо свинью дику, а то и самого секача возьмем. Волк, так и волком не побрезгуем. Иной раз рысь заходит. И её споймам. А Силантий, так тот что ни зима, одного – двух медведёв скрадет на лёжке. Мясо морозим, шкуры сушим, жир топим. Из скита люди раз в месяц приходят, забират чо напромышлям.

– А шкурки куда деёте? – задал я коварный вопрос тем же тоном, что говорил парень. И Митрий тут же заглотил наживку.

– Меням на муку, на хлеб, патроны, соль, сахар, чай. Да на проче чо нужно, – начал было охотно перечислять Дмитрий, но Архип цыкнул на него и он разом замолк. Тем не менее, я отметил два обстоятельства – если они выменивают патроны, значит у них есть огнестрельное оружие. И второе – из самого факта обмена следовало то, что не такие уж эти люди и дикари и имеют связь, хоть и весьма краткую, с внешним миром. Следует, когда седобородого не будет рядом, хорошенько попытать парня. Похоже он скучает без общения со свежим человеком и разговорить его большого труда не составит.

Поужинав, все дружно принялись обустраиваться к ночлегу. Однако я заметил, что седобородый предварительно назначил дежурных на ночь. Первым выпало караулить Егору и Архип ему серьезно что то выговаривал. Я лишь слышал, как тот требовал, чтоб сын не вздумал сомкнуть глаз, «а не как в прошлом разу». Егор слабо оправдывался. Мне показалось и остальные несколько встревожены. А когда из зимовья Силантий вынес и раздал всем небольшие, не длиннее человеческого роста, но крепкие копья с металлическими наконечниками, я понял, что эти люди действительно чего-то опасаются. И явно не моего возможного побега. Я обратился к Архипу, поинтересовавшись, что нам здесь, на их землях, может угрожать. Он хмуро озираясь по сторонам, ответил:

– Эти места называют Медвежьей падью. Тут много зверья всякого. Богаты места. И медведь-дедушко есть. Токмо он об эту пору на человека не пойдёт. Труслив. Да и еды хватат помимо нас. Но нонче по осени объявились пришлые волки. Стая в десяток шкур. Вот те лютуют. Первым делом всех местных своих поизвели. До единого. А в начале весны погрызли нашего охотника, что капканы проверял. Ели отбили. – после непродолжительного молчанья, покачивая головой, добавил, – Токмо одно, преставился мужичок. Хороший охотник однако был, Николка хромоногий, царствие ему небесно, – Архип перекрестился, – Ужо как они его изорвали, смотреть страшно было. – и резко переключился, сделав обобщение сказанному: – Так что не советую те отходить от табору в сторону.

Я, признаться, напуганный не столько словами старшего, сколько всем поведением этих, не робкого десятка людей, их нескрываемой настороженностью, постарался разместиться поближе к костру. Заметив, между прочим, при этом пару лукавых взглядов на себе. Даже подумалось, что все это лишь что б подшутить надо мной. Но нет. Обеспокоенность спутников вполне очевидна, да и копья говорят о многом. Ведь до этого они шли совершенно безоружны, если не считать ножей на поясах да пары топоров, притороченных сзади к сумам. Видимо посчитав меня достаточно предупрежденным, мне на ночь даже не стали вязать рук. Дневная усталость взяла свое и, едва коснувшись головой подстилки, я тут же провалился в сон. Растолкали меня еще затемно. На костре булькает пара закопченных котелков. Позавтракав и испив чайку (настоящего!) мы вышли в дорогу. Шли часа два и в заметно более быстром темпе, чем накануне. Путники держались если и не настороженно, то вполне серьезно, неся копья наперевес. Я отметил, что ни одного ружья в группе нет и удивился, каким образом они зимой охотятся здесь. Допустим на мелочь ставят силки и ловушки, как поступал и я сам. Но медведи и волки? Впрочем, учитывая слова Дмитрия о патронах, ружья, очевидно, все же есть. Только в дефиците, не зря Федор так заинтересовался бывшим у меня якобы ружьем. Эх, посмотреть бы на патроны, сразу стало бы ясно сколько и какие у них стволы.

Что проходит через города и холмы, но никогда не движется Загадка: проверьте здесь ответ с объяснением

Почему загадки интереснее?

Загадки тем интереснее и забавнее, чем сложнее вопросы к ним. Например, загадка «Что проходит через города и холмы, но никогда не движется» — самая популярная загадка, ответ на которую большинство людей жаждет найти. Люди будут рады найти ответ на загадку, как только услышат вопрос. Таким образом, загадки играют важную роль в импровизации мыслительных способностей человека. Загадки, в общем-то, вывешиваются человеку на дружеской посиделке, чтобы повеселиться, развлечься, а заодно и немного поучиться. Продолжайте читать, чтобы узнать, что проходит через города и холмы, но никогда не движется, загадка и ответ на вопрос, что проходит через города и холмы, но никогда не движется.

В Интернете много загадок, одна из них — эта загадка. Здесь вы можете проверить ответ вместе с объяснением и дополнительной информацией.

Загадка о том, что проходит через города и холмы, но никогда не движется — Ответ

Ответ на загадку «Что проходит через города и холмы, но никогда не движется» — это авгиева задача. Но мы облегчаем вам задачу, и здесь мы даем вам ответ и объяснение ответа Риддла «Что проходит через города и холмы, но никогда не движется».

Вопрос: Что проходит через города и холмы, но никогда не движется?

Ответ: ДОРОГА.

Что проходит через города и холмы, но никогда не движется Загадка — объяснение

Вас больше озадачил ответ на загадку? Да, вы, очевидно, будете сбиты с толку, потому что вопрос и ответ сбивают с толку. Ответ на то, что идет через города и холмы, но никогда не движется, загадка — это дорога. Дорога была проложена в укромном уголке города, из города и через холмы, эта дорога идет через города и холмы, но никогда не движется. Мы ездим на машине или идем по дорогам, но дорога никогда не движется, поэтому ответ оправдан.

Каковы преимущества загадок?

Загадки — самый распространенный способ избавиться от дневного стресса. Это в первую очередь улучшит мыслительные способности человека и поможет ему лучше сконцентрироваться, что увеличит силу памяти человека. Молодое поколение современного сценария зависит исключительно от гаджетов и социальных сетей. В эту эпоху научного развития дети зависят от Google, чтобы отвечать на запросы. Преимущественно Google оказал сильное влияние на сознание людей, поскольку они автоматически выполняют поиск в Google, чтобы найти ответ на любой заданный им вопрос. При этом они не готовы вдумываться в основные понятия вообще.

Загадки — это забавные вопросы, отправленные людям случайным образом, чтобы они подумали и дали феноменальные ответы. В основном загадки сведут вас с ума, так как найти ответ на вопросы является важной задачей. Важно заставить людей мыслить логически, что поможет им с оптимизмом смотреть на проблемы, с которыми они сталкиваются в своей повседневной жизни. Таким образом, Загадки более значимы для улучшения мышления, слушания и значительного повышения их навыков логического мышления. Поэтому Загадки играют существенную роль во внутреннем развитии человека. Внимательно прочитайте всю статью, чтобы узнать ответ и объяснение знаменитой загадки «Что проходит через города и холмы, но никогда не движется». Следуйте за нами последовательно, чтобы получить ответы и объяснения для более забавных головоломок и загадок сегодняшнего сценария.

Отказ от ответственности : Вышеуказанная информация предназначена только для общих информационных целей. Вся информация на Сайте предоставляется добросовестно, однако мы не даем никаких заверений или гарантий, явных или подразумеваемых, в отношении точности, адекватности, достоверности, надежности, доступности или полноты любой информации на Сайте.

Что ходит по городам и холмам, но никогда не движется — Часто задаваемые вопросы

1. Что ходит по городам и холмам, но никогда не движется?

Дорога идет через города и холмы, но никогда не движется..

2. Что начинается на «П» и заканчивается на «ОРН»?

Попкорн — это слово, начинающееся с буквы «П» и заканчивающееся буквами «ОРН».

3. Водитель грузовика едет навстречу движению по улице с односторонним движением. Полицейский видит его, но не останавливает. Почему полицейский не остановил его?

Ответ на загадку Водитель грузовика едет по встречной полосе: Водитель грузовика шел по дороге с односторонним движением, поэтому полицейский не остановил его, увидев, что он едет по дороге с односторонним движением.

4. Где был мужчина, когда спрыгнул с моста?

Ответ на Где был человек, когда он спрыгнул с моста. Загадка заключается в том, что человек был между «когда» и «то», потому что слово «человек» в вопросе находится между «то» и «когда».

5. Я слово, которое даже не странно Что я такое?

Ответ нечетный.

6. Когда я тебе понадоблюсь, ты меня выбросишь, но когда закончишь со мной, ты вернешь меня обратно. Что я?

Ответ — якорь.

7. Что может путешествовать по миру, оставаясь в углу?

Почтовая марка путешествует по всему миру, оставаясь в углу.

8. Как человек может не спать 10 дней?

Ответ на загадку: Мы спим ночью, а не днем.

Что входит в состав вакцины?

Что входит в состав вакцины?

Компоненты вакцины, помимо антигенов, включают адъюванты, добавляемые для усиления реакции иммунной системы; антибиотики для предотвращения заражения в процессе производства; и консерванты и стабилизаторы.

Избранные онлайн-программы

Эти дополнительные ингредиенты часто вызывают беспокойство у настороженных родителей и пациентов. Ниже приведен список общих ингредиентов многих вакцин, а также информация об их назначении и безопасности.

Тимеросал (этилртуть)

• Почему он используется? Этот ртутьсодержащий ингредиент используется в качестве консерванта в вакцинах с 1930-х годов. Сегодня он содержится только в вакцинах против гриппа. Консерванты необходимы для предотвращения опасного бактериального или грибкового заражения, но с тех пор тимеросал стал основным источником проблем безопасности вакцин.
• Проблемы со здоровьем? Хотя ртуть является природным элементом, который содержится в почве, воде и продуктах питания, ее большое количество может быть вредным, особенно для детей. Еще в 1997 году дети получали три вакцины, которые вместе содержали больше ртути, чем рекомендуемый предел EPA (но не больше, чем предел FDA). Это привело к предположению, что тимеросал в вакцинах может быть связан с аутизмом или другими состояниями.
• Это безопасно? Годы исследований уменьшили количество опасений. Тип ртути, содержащийся в тимеросале, этилртуть, отличается от метилртути, которая обычно встречается в рыбе и, как известно, вредна в больших количествах. Этилртуть расщепляется и выводится из организма гораздо быстрее, чем метилртуть, и ни одно научное исследование не выявило связи между этилртутью и аутизмом или какими-либо другими вредными эффектами.
• Количество в вакцинах? Тем не менее, в 1999 году несколько учреждений общественного здравоохранения и производителей вакцин договорились прекратить использование тимеросала в качестве меры предосторожности. На сегодняшний день ни одна вакцина не содержит тимеросал, за исключением вакцины против гриппа, и доступны альтернативы, не содержащие тимеросал.

Формальдегид

• Почему он используется? Формальдегид десятилетиями использовался в вакцинах для инактивации вирусов и детоксикации бактериальных токсинов, гарантируя, что они не вызовут болезни при инъекции.
• Проблемы со здоровьем? Агентство по охране окружающей среды США классифицирует формальдегид как канцероген, как и Международное агентство по изучению рака и Национальная программа по токсикологии. Кроме того, несколько исследований с тех пор связывают сильное длительное воздействие формальдегида с некоторыми видами рака.
• Это безопасно? Потенциальный вред зависит от количества. Формальдегид всегда присутствует в организме человека как часть нашего естественного метаболического процесса, но длительное воздействие больших количеств может привести к перегрузке нашей системы и нанести вред. К счастью, количество формальдегида, обнаруженного в вакцинах, очень мало, большая его часть разбавляется до остаточных количеств в процессе производства. Фактически, FDA сообщает, что в организме среднего новорожденного содержится в 50-70 раз больше формальдегида, чем в одной дозе вакцины. Короче говоря, современная наука показывает, что формальдегид в вакцинах безвреден.
• Количество в вакцинах? Максимальное количество формальдегида, присутствующего в любой вакцине, составляет 0,02 мг на дозу. У среднего двухмесячного ребенка в организме циркулирует около 1,1 мг формальдегида, а у детей старшего возраста естественное количество формальдегида выше.

Алюминий

• Почему он используется? Алюминий используется в качестве адъюванта в вакцинах. То есть делает их более эффективными за счет усиления реакции иммунной системы. Благодаря адъювантам людям требуется меньше доз вакцины для формирования иммунитета.
• Проблемы со здоровьем? Иногда упоминание об алюминии в вакцинах вызывает у родителей беспокойство; это потому, что были некоторые доказательства того, что длительное воздействие большого количества алюминия может способствовать заболеванию мозга и костей. Однако алюминий естественным образом присутствует в воде, пищевых продуктах и ​​даже в грудном молоке. Было показано, что алюминий вредит людям только в том случае, если он поглощается в очень больших количествах и когда почки человека не работают должным образом. Напротив, количество алюминия в вакцинах незначительно.
• Это безопасно? Алюминий является третьим наиболее распространенным природным элементом после кислорода и кремния. Он содержится в растениях, почве, воздухе и воде. Ребенок на грудном вскармливании естественным образом потребляет около 7 миллиграммов алюминия с пищей в течение первых шести месяцев жизни. Напротив, стандартные вакцины, вводимые в течение первых шести месяцев жизни младенца, содержат в среднем всего 4,4 миллиграмма алюминия. Алюминий безопасно использовался в вакцинах более шести десятилетий, и никаких научных доказательств, указывающих на обратное, не было.
• Количество в вакцинах? Количество алюминия в вакцинах ничтожно мало. На самом деле, в крови младенцев всегда присутствует небольшое естественное количество алюминия, около 5 нанограммов. Количество алюминия в вакцине настолько мало, что не вызывает заметного повышения этого основного количества, обнаруживаемого в крови, даже сразу после инъекции.

Антибиотики

• Почему они используются? В процессе производства некоторых вакцин могут использоваться антибиотики для снижения риска опасной бактериальной инфекции.
• Проблемы со здоровьем? Иногда возникают опасения по поводу антибиотиков в вакцинах из-за риска аллергических реакций у некоторых детей.
• Это безопасно? Эти опасения сильно преувеличены. Производители вакцин используют только те антибиотики, которые с гораздо меньшей вероятностью могут вызвать реакцию, а поскольку антибиотики используются только в процессе производства, их количество в конечном продукте снижается до следовых или неопределяемых количеств. На самом деле ни одна аллергическая реакция на вакцину не была связана с антибиотиками. Общая вероятность того, что ребенок будет страдать от тяжелой аллергической реакции на вакцину MMR или гепатит B, на любой ингредиент, составляет 1 на 1 000 000, что в сто раз меньше, чем вероятность 1 на 10 000, что ребенок будет поражен молнией.
• Количество в вакцинах? На этапах очистки производственного процесса антибиотики удаляются, в результате чего в готовой вакцине остаются незначительные или неопределяемые количества.

Желатин

• Почему он используется? Желатин используется в качестве консерванта и стабилизатора, сохраняя эффективность вакцин при нагревании или охлаждении и в течение всего срока их годности.
• Проблемы со здоровьем? У очень небольшого числа детей желатин может вызвать аллергическую реакцию.
• Это безопасно? Хотя желатин является крупнейшим идентифицируемым источником тяжелых аллергических реакций на вакцины, уровень заболеваемости по-прежнему невероятно мал. На каждые два миллиона инъекций приходится примерно один случай анафилаксии, вызванный желатином в вакцинах.
• Количество в вакцинах? Количество желатина варьируется в зависимости от вакцины: вакцина MMR находится на верхнем уровне, содержащем 14,5 мг на дозу, а DTaP — на нижнем уровне, всего 0,0015 мг. Дети с историей аллергии на желатин могут искать альтернативы или исключения.

Глутамат натрия (MSG)

• Почему он используется? Как и желатин, глутамат натрия используется в качестве консерванта и стабилизатора в некоторых вакцинах, сохраняя их эффективность при нагревании, охлаждении и длительном хранении.
• Проблемы со здоровьем? MSG приобрел плохую репутацию, начиная с 1960-х годов после того, как появились отдельные сообщения о тошноте, головных болях, приливах или потливости из-за продуктов, содержащих MSG. В результате распространилась озабоченность по поводу его использования в вакцинах. Однако эти опасения не подтверждаются научными исследованиями.
• Это безопасно? Хотя научное сообщество признает, что очень небольшая часть людей может страдать от краткосрочных реакций на глутамат натрия, десятилетия исследований не выявили вреда этого элемента. В результате Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов, Всемирная организация здравоохранения и Организация Объединенных Наций объявляют глутамат натрия безопасным.