Коломыйка- ритуальный дионисийский (вакхический) танец: mislpronzaya — LiveJournal

Греческие, скифские и фракийские элементы танцев легко увидеть.
Все это было украдено(перенято) ашкеназами-хасидами в позднее время.

В общем, ЭСБЕйка отказывала КОЛОМЫЙКЕ в древнем языческом дионисийском происхождении.
Но так как это танец

1. Круговой
2. С отдельными женскими и мужскими частями
3. Со стремительными вращениями женщин и мужчин, которое вводит в измененное состояние, близкое к трансу.
Таким приемом пользуются известные вращающиеся дервиши.
4. Танец свадебный- провозглашение фертильности

У меня нет сомнений в его древности и ритуальности.

Первое сходство относится к флейтам, тимпанам или литаврам, которые являются обязательным элементом пляски менад в «Вакханках» и изображениях менад на греческих вазах. Для греков они были «оргиастическими» музыкальными инструментами; их использовали во всех великих культах, где применялись ритуальные танцы, — причём не только в культе Диониса, но и в культах азиатской Кибелы и критской Реи. Они могли даже вызывать безумие, но в гомеопатических дозах также и лечить его.

Второй момент сходства — необычные движения головой во время дионисийского экстаза. Эти движения постоянно подчёркиваются в «Вакханках»: «Он нежные кудри // По ветру распустит…»; «встряхивать кудрями не долго будет…»; «он голову все вскидывал да гнул». Похожим образом в другой трагедии одержимая Кассандра «пророчица // Феба, в эфир погружает взор, // Если дыханью бога внемлет».

Та же особенность встречается у Аристофана («Кудри их, как у вакханок, // Дрогнут…») и постоянно, хотя и не столь выразительно, описывается у поздних писателей: менады продолжают «вскидывать головы» у Катулла, Овидия, Тацита.

И мы видим эту запрокинутую голову и вздёрнутое вверх горло в античных произведениях искусства, например, на геммах или у менад на барельефе в Британском музее. Но этот жест — не просто условность греческой поэзии и искусства; во все времена и повсеместно он характеризует особый тип религиозной истерии. Приведём три независимых современных свидетельства: «они то и дело отбрасывают головы назад, что заставляет их длинные чёрные волосы метаться; это очень усиливает дикость их внешности»

Коломыйка: — 1) народный танец в Галичине и Угорской Руси:
ЭСБЕ

парень подбоченясь и устремив свой взгляд на концы ног, проделывает ими всевозможные движения и кружится около танцующей с ним девушки, которая, не спуская с него глаз, с опущенными руками, приплясывает на месте;
когда парень вскрикнет и ударит в ладоши, девушка к нему придвигается;
он обнимает ее за шею и покачивается вместе с ней взад и вперед, затем выпускает девушку, и танец продолжается по-прежнему.

В круг всегда входит только одна танцующая пара, которая сменяется другой.
2) К. — небольшая малорусская, преимущественно галицко-русская песня,
в 4 или 2 строки, изредка в 6 строк.
Встречаются и большие песни, составленные из ряда К., распределенных в порядке, по основной мысли стихотворения, причем каждая К. имеет и самостоятельное значение и встречается в отдельном виде.
Размер К. — строго определенный.
Каждая строка состоит из 14 слогов, с цезурой, разделяющей строку на две неравные части, причем в первой части всегда 8 слогов, а во второй 6 слогов. К. представляет правильно чередующиеся повышения и понижения голоса, определенные числом слогов; напев меланхолический.

Первая строка К. представляет обыкновенно образ, заимствованный из внешней природы, а дальнейшая часть песни — уподобление этому образу настроения души поющего, причем образ и уподобление составляют одно органическое целое, и второе как бы вытекает из первого. К. есть новейшая форма народного песнотворчества малорусов:
она развилась в новейшее время, когда все прежние формы малорусской народной поэзии, думы, колядки, щедривки, веснянки, свадебные песни обветшали и угасают.

Но К. берет из всех устаревших форм народной поэзии лучшие поэтические мотивы, в отдельных частях и обрывках, и, будучи сама очень небольшой по объему, удачно сохраняет и передает драгоценнейшие элементы народной поэзии.
В то же время она краткими чертами обрисовывает национальное самосознание галицко-русского крестьянина, его привязанность к родине, его отношения к немцам, полякам и евреям, его воззрения на австрийского императора, его недовольство панщиной и рекрутчиной, но главным образом мельчайшие проявления семейной жизни, любовь, разлуку, брак, верно передает бытовые проявления народного юмора в легкой шутке и насмешке над человеческими слабостями.

Главный центр К. — Покутье, от городка которого Коломыя они и получили свое название.
Как определенная песенная форма, К. встречается и в Малороссии
(у Чубинского, например, в V т., стр. 138, 235, 512 и др.), но здесь самое название К., по-видимому, неизвестно.
Ср. сборник Головацкого и ст. Н. Ф. Сумцова в «Киевской Старине» (1886, № 4).

Поку́тье (укр. Покуття, рум. Pocuția) — культурно самобытный регион и историческая область на западе Украины, между реками Прут и Черемош.
В XIV веке малообжитые южные земли бывшего Галицко-Волынского княжества были заселены восточными славянами (будущие русины и гуцулы) и «западными молдаванами».
Культурным центром Покутья была Коломыя, хотя его название происходит от городка Куты
(Кут по-украински означает угол).
Горная часть Покутья также является и центральной частью Гуцульщины.

В 1939 году при разделе Польши между СССР и Германией регион был присоединён к Украинской ССР и вошел в состав Станиславской (ныне Ивано-Франковской) области.

Первое четкое и ясное упоминание о том, как называли территории от Нижнего Дуная и Карпат до Днестра,
принадлежит «отцу истории» Геродоту, уроженцу города Галикарнаса (современный Бодрум на западном побережье Эгейского моря Турции). В четвертой книге своей «Истории», которая названа в честь одной из муз «Мельпомены», он пишет: «Фракия дальше Скифии выдается вперед к морю. Скифия же начинается за Фракией в том месте, где море образует залив и где Истр [так древние греки называли Нижний Дунай] впадает в море (устье Истра обращено на юго-восток). Я сейчас опишу прибрежную полосу — собственно Скифии, начиная от Истра, для определения ее длины. Это — исконная Скифия, она начинается от устья Истра».

Обращу ваше внимание, что территория от Нижнего Дуная по направлению к реке Тирас (современная река Днестр) названа не просто Скифией, а исконной Скифией, то есть изначальной Скифией, существующей с самого начала, с незапамятных времен, всегда; изначально, извечно. И поэтому не случайно Добруджа, которая также относилась к этой Скифии, называлась Малая Скифия, где в изгнании жил и работал выдающийся римский поэт Овидий.

Начиная с VI века до н. э. гето-даки поддерживали связи со скифами.
Гето-даки развивались под большим влиянием греческой культуры.

Гето-даки — единое название двух фракийских племен — геты и даки.
Термин «гето-даки» используется историками для того, чтобы подчеркнуть этническое и лингвистическое единство двух племён. В то же время, термин «гето-даки» обращает внимание на территорию обитания племён.
Геты жили на низменности к юго-востоку от Карпат, а даки на территории Трансильвании.

Греческие источники часто использовали наименование «геты» при упоминании даков,
а римские — «даки» при упоминании гетов.
Начиная с II—I веков до н. э., укрепляется общность культуры гето-даков, что соответствует их этнической однородности.

Место рождения и смерти Диониса

Среди заслуживающих особого внимания исследований, затрагивающих древний мифологический период истории, в том числе – Северо-Западного Причерноморья, относятся работы американского антрополога, лингвиста, историка Генри Шепарда. Анализируя огромный массив античных, средневековых и современных письменных источников, открытия археологов, антропологов, генетиков, он приходит к выводу о том, что бог Дионис, возможно, жил на территории Молдавии, на берегах древнего Тираса (Днестра).

Шепард ориентируется на свидетельства древнегреческого автора Пейсандра, указавшего на семантическую связь между божественным артефактом тирсом – посохом Диониса, гидроним Тирс (река Днестр) и этнонимом Агатирсы, племени, о котором упоминал «отец истории» Геродот в V веке до нашей эры. Тирс – означает «большой», Агатирсы — «потомки большого».

В древности Пруто-Днестровское междуречье населяли фракийцы, чьего бога впервые узнали в Греции под именем Э-ре-у-те-ре (Элефтер) – в его имени содержится одинаковый корень с Тирасом – и может означать иерей (владыка) Тирас. Дело в том, согласно мнению известного фраколога Цымбурского, фракийцы, вероятно, называли своего бога «наш бог», что звучало на фракийском *нисс. Греки же, не понимая значения этого слова, посчитали что нисса это и есть имя этого бога. Отсюда и получилось слово Дио – бог и Нис – имя, т.е. Бог Нис.

Имя Дионис

В древности бог Дионис также воспринимался как «текущий из Зевсова лона в Нису», т.е. в земную растительность, но что важнее всего – именно «текущий».
Дионис в этом смысле «Нисейский бог», что слышалось грекам уже в звуке его имени, как-бы говорившего им: «сын отчий, небесная влага». Не исключено, что «текущая» суть пра-Диониса (Агатирса) объясняет смысл слова «Бог».

Зевс считается отцом Диониса Нисея (Нисайоса).
Зевс, мучился родами Диониса, которого носил в своём бедре,
поэтому, как пишет Цицерон, получил прозвище «Нис», что значит «хромой».

Тирас (Фирас), по сведениям Иосифа Флавия, был родоначальником фракийцев – союза племён в Северо-Западном Причерноморье.
«Уже сам факт одинаковости имени в мифопоэтической и историко-географической традиции всегда по-особому значим и в принципе никогда не может объясняться случайностью», — отмечает Шепард.

Могила Диониса на Днестре

Подтверждение этих письменных свидетельств можно увидеть в археологических находках.
Например, в 1980 году кишинёвский археолог Евгений Яровой раскопал в районе Нижнего Днестра курган у села Пуркары, в одном из захоронений которого были найдены останки мужчины 55-60 лет с редким сочетанием врожденных признаков и приобретённых особенностей развития скелета, указывающих на одновременно высокий рост (более двух метров) и хромоту погребённого.
Все аспекты скелета указывают на высокую степень идентификации этого конкретного захоронения в пользу версии о Дионисе Нисее, и объясняют наличие у Диониса и Зевса совместного эпитета «Нисея» (Нисайоса).

Могила в Пуркарах свидетельствует о захоронении здесь в древности вождя-жреца
— народ которого отправлял оргастический винный культ бессмертия – коим являлся в древности культ Диониса.

Согласно древнегреческим мифам, Дионис срезал гроздья винограда тирсом с остриём «меднозданным и медножальным», и козий сыр входящий в состав ритуального вина натирался «тёркой медной» может с долей вероятности быть отголоском, косвенно указывающим на время возникновения винного культа Диониса – эпоха меди.
Отметим, что шесть изделий (орудий) из описанного выше захоронения пуркарского кургана,
выполнено из меди – редчайшего на то время металла.

Бесценное историческое наследие Молдавии

Гипотеза о происхождении жизни и смерти в Молдавии Диониса меняет представления о прошлом  страны.
Слишком много свидетельств, включая материальные, чтобы отрицать происхождение Диониса с берегов Днестра. Именно здесь, вероятно, и возникла технология производства вина из винограда – такого, каким мы его сегодня знаем (вином называли и пиво, но надо различать вино, полученное из виноградной лозы Диониса и другие хмельные напитки, только называемые вином, но ими по сути не являющиеся). Более того, в хронике Иеронима даже указывается дата создания Дионисом вина – 1507 год до н.э.
Можно сомневаться в достоверности этой даты – она, вероятно, более древняя.
Однако символичность события трудно переоценить.

Несомненно, что деяния Диониса значительно повлияли на развитие древней культуры Евразии. А совокупность исторических фактов свидетельствует в пользу гипотезы Шепарда.

#ВАКХ
#ДИОНИС
#МОЛДОВА
#ГЕТЫ
#ДАКИ
#РИТУАЛ
#ФЕРТИЛЬНОСТЬ

Дионисийский танец смерти: танго втроём

В мае 2021 года на отечественные экраны, после премьеры на ММКФ, ограниченным прокатом вышел авторский фильм Александра Миндадзе «Паркет». Это первый фильм режиссера после пяти летнего перерыва. Камерная драма рассказывает о встрече трёх уже совсем не молодых танцорах, некогда покоривших сцену, исполняя танго втроём. Картина прошла сложный период подготовки к съемкам. Имея небольшой бюджет, создатели направили основной фокус поиска на подбор актеров. Снятый в копродукции с Польшей и Великобританией фильм подчеркнуто интернационален. Главные роли исполнили польские актеры Анджей Хыра, Агата Кулеша и израильтянка белорусского происхождения Евгения Додина. Действие в картине ограничено одним пространством — гостиницей, найденной создателями в Румынии. Румынский оператор молдавского происхождения Олег Муту выбрал непривычный, весьма неуютный для зрителя метод съемки: практически весь фильм снят на крупных планах лиц актеров с редкими вставками танцующих ног, Однако это художественное решение ставит зрителя на место танцора, который, обнимая напарника, не имеет возможности целиком окинуть его взглядом. В фильме нет ни одного намёка на страну или время действия сюжета. Это предельно иносказательная, аллегоричная история, затрагивающая тайны творчества вообще, однако с весьма конкретными, уникальными судьбами героев. Картина благодаря операторской манере напоминает пульсацию ритма танго, а страстные словесные перепалки с явными подтекстами создают эротическое напряжение картины, которое, словно презерватив, который надувает героиня Кулешы, вот-вот лопнет.

Благодаря своей лаконичности, бедности декораций, литературоцентричности и акценте на актерской игре, невольно возникает ассоциация с театральной постановкой. Картину условно можно поделить на 4 акта, в каждом из которых постепенно раскрываются детали взаимоотношений трио. Зритель сперва знакомится с главным героем, Какаду (Анжей Хыра), потерянным и неприкаянным танцором в толпе гостей, приехавших выступать на 25-летие клуба. Затем, плеснув шампанским в лицо герою, вступает Валенсия (Евгения Додина), бывшая жена Какаду, далее пара находит бьющуюся в истерике на полу эксцентричную Элизабет (Агата Кулеша), бывшую любовницу главного героя. Узнав друг друга, все трое решают за ночь подготовиться к предстоящему выступлению, но здоровье, возраст, старые обиды и ушедший танцевальный навык то и дело мешают героям. Череда неудач и абсурдистских истерик по очереди вынуждают сдаться танцоров, давно похоронивших амбиции прошлого. Зритель неожиданно вместе с героями оказывается в банкетном зале, где их встречают члены семьи: сын Какаду и Элизабет, дочь и внук Какаду и Валенсии. Финал картины показывает бегущих по зимнему безликому полю бывших супругов за гробом Элизабет.

Звуковая дорожка на финальных титрах закольцовывает картину: в темноте вновь слышен шум бокалов и веселого торжества, вновь Какаду бежит за своими по-юношески смеющимися девушками, разыскивая их среди коридоров гардеробных. Возможно, именно это можно считать ключом к разгадке. «Паркет» постоянно напоминает нам, что мы имеем дело со структурой сна или сознания: бесконечная беготня по одинаковым коридорам и холлам гостиницы, из комнаты в комнату, одна непригляднее и серее другой, неожиданные скачки из локации в локацию за счёт неутомимого слежения за лицами, за которым невозможно уловить движение в пространстве. Помимо этого, в картине присутствует множество иносказательных элементов, намекающих на то, что мы имеем дело с притчей или единой глобальной метафорой. Так Элизабет впервые появляется перед нами в компании волка, дикого лесного зверя, героя сказок и легенд ни одного народа, а затем инсценировав свою смерть во время репетиции, словно совершив жертвенный акт в ритуальном танце древних народов, Элизабет все же умирает по-настоящему, как мальчик, кричавший «Волки! Волки!» в басне Эзопа. Абсурдности и метафоричности добавляет сцена обеда, в которой разрешаются детали конфликта и предательства, произошедших в прошлом с героями: сын Элизабет пробует вегетарианский гороховый суп, приготовленный для матери по его рецепту, и давится свиной костью, метафора усугубляющая тревожную атмосферу лжи и взаимных разногласий. Обманчиво искусственными масками кажутся и имена героев, которые на протяжении всего фильма будто участники карнавала меняют сценические костюмы. Даже кладбище в финальных кадрах пугающе фальшивое, искусственное: созданное с помощью 3d, оно идет далеко за горизонт, воплощая собой не какое-то конкретное место, а скорее аллегорию загробного пространства. Однако финал картины не оставляет надежды ни на прощение, ни на религиозное искупление, лишь трагическую недосказанность.

Можно предположить, что весь фильм — это развертывание воспоминаний смертельно больного Какаду: мучимый виной и обидой на себя, он вспоминает обстоятельства кончины его творческой карьеры, где любовь, предательство и искусство сгорали в страстном танго втроём.

Фильм Миндадзе, несомненно, является смелым экспериментом, противящимся массовым клише, особенно смелым для актеров, не побоявшихся показать свой возраст на столь крупных планах и принять участие в картине, чья актуальность противоречит духу современного времени, но вторит настроению уходящей плеяде самобытных гениев прошлого. Творчество в фильме-аллегории «Паркет» идёт или, пожалуй, танцует, рука об руку с любимыми и близкими романтических героев-художников, которые оказываются судьями и карателями чужих и собственных судеб.

Дионисийский танец | Encyclopedia.com

Экстатический танец.

Танец и песня были частью каждого религиозного праздника, но на некоторых танец был инструментом, с помощью которого танцор мог достичь более тесного общения с божеством, войдя в состояние восторга. Бурные вихри и прыжки танца приводили танцовщицу в состояние экстаза. Богиню Кибелу, известную как Великая Мать, культовый центр которой находился во Фригии в западной части Малой Азии, сопровождали жрецы-евнухи по имени Корибанты, преданные богине, которые кастрировали себя кремневыми ножами после танцев под аккомпанемент цимбал и кастаньет, пока не достиг состояния полного восторга. Среди двенадцати олимпийских богов и богинь Греции ближайшим аналогом Кибелы была Деметра, которая руководила плодородием земли, и танцы, исполнявшиеся в ее честь, обычно были полны оживленных движений. На древнем празднике Фесмофории, который афинянки устраивали в течение трех дней, исполнялся один танец — 9.0005 окласма. Во время окласмы танцовщица присела на корточки, упершись коленями в землю, а затем стремительно подпрыгнула так высоко, как только могла, пытаясь достичь идеального образа бога, чтобы достичь экстаза. Именно бог вина Дионис руководил экстатичными танцами, которые наиболее известны. Диониса сопровождали thiasos — компания, которая марширует по улицам с песнями и танцами, — а thiasos Диониса состояла из менад (бешеных женщин) и сатиров. Дионис и его thiasos были частыми сюжетами для афинских художников-вазописцев, работающих в чернофигурной и краснофигурной технике.

Определение менад.

Менады были поклонницами Диониса, которые поднимались в горы и устраивали там неистовый экстатический танец в честь бога вина. Иногда они ловили диких животных и голыми руками разрывали их на части и ели сырое мясо животных. Миф о Дионисе повествует, что он родился в Фивах, главном городе Беотии, области Греции к северо-западу от города-государства Афины. Его отцом был Зевс, а матерью — Семела, дочь царя Фив Кадма, погибшего от ревнивой ненависти Геры. Когда Дионис полностью вырос, он совершил поход в Индию, который длился два года, а затем вернулся с триумфом, чтобы представить свою новую религию. Для историков религии многое в дионисийском культе трудно понять. Дионис поздно пришел в греческую религию, как, по-видимому, предполагают мифы о нем, поскольку изначально он не был одним из Двенадцати олимпийских богов, а когда его добавили в список, он заменил Гестию, богиню домашнего очага.
Ему поклонялись в микенский период, так как его имя появляется на табличках с линейным письмом Б, найденных в так называемом «дворце Нестора» в Пилосе, который был разрушен в 1200 г. до н. э. Очевидно, танец был важной частью его культа. На Кеосе был найден доисторический храм, который был возведен в пятнадцатом веке до нашей эры и использовался в течение тысячи лет. В нем были останки двадцати терракотовых статуй, все женщины, изображенные с обнаженной грудью и руками, упирающимися в бедра, напоминающие дионисийских танцовщиц. Надпись на подношении по обету, найденная при раскопках и датируемая ранним классическим временем, идентифицирует Диониса как владыку этого святилища. Терракотовые танцовщицы указывают на то, что танец был важной частью ритуалов почитания Диониса, и ученые предположили, что эти танцовщицы также были жрицами культа Диониса.

Менады в классическом мире.

Диодор Сицилийский, греческий историк, писавший в середине I века до н. Дионису в честь его триумфального возвращения из Индии. Следовательно, во многих греческих городах раз в два года группы женщин собирались для проведения обрядов в честь Диониса. Диодор назвал эти группы женщин baccheia и обряды, которые они совершали orgia («бешеные танцы»). Среди этих женщин вакхии были не только незамужние девушки, но и уважаемые замужние женщины. Вакхеи танцевали под музыку бубна и тростниковой свирели, известной как авлос , и во время танца запрокидывали головы и поднимали крик «эухой», который звучал как «ев-привет». Свидетельства из литературы и храмовых надписей показывают, что подобные фестивали раз в два года проводились в ряде городов, таких как Дельфы, Фивы, которые претендовали на место рождения Диониса, Родос и Пергам, а также Митилини на острове Лесбос. . В рамках фестиваля, который всегда проходил в середине зимы, женщины поднимались на ближайшую гору и там ночью танцевали oreibasia — танец или шествие в горах. Обряд сопряжен с реальными трудностями, а иногда и с опасностью. Плутарх, писатель второго века нашей эры, сообщил, что в Дельфах, например, группа женщин была отрезана снежной бурей на вершине горы Парнас, и пришлось отправить спасательный отряд, чтобы спустить их вниз по склону. .

Свидетельства о вакханках Еврипида.

Наиболее наглядное описание менад из существующих дано в пьесе Еврипида « Вакханки» или Bacchants , как иногда переводится название. Она была написана в конце жизни Еврипида, когда он провел в 408–406 годах до н. э.
в Македонии, а в Афинах пьеса была поставлена ​​только после его смерти. Сюжет повествует о том, как Дионис вернулся на родину, в Фивы, и там его новая религия встретила сопротивление, как это было в ряде мест в Греции. Дионис привел с собой тиасос менад из Фригии в Малой Азии, которые составили хор пьесы, и они танцевали в театральном оркестре под музыку авлоса и бубна. Дионисийский обряд овладевает городом. Пенфей, царь Фив, который был в отъезде, возвращается домой, чтобы найти менад, танцующих на горе Киферон, а в середине каждой группы чашу с вином, добавленную к общему опьянению. К менадам присоединилась собственная мать Пенфея Агава. Пенфей клянется положить конец этому безумию. Прибывает пастух, чтобы описать дикий танец менад, свидетелями которого он и его товарищи-пастухи стали на склонах горы Киферон. Незнакомец, который является переодетым богом Дионисом, уговаривает Пенфея пойти к менадам, и когда менады обнаруживают его, они разрывают его на куски. В финальной сцене входит мать Пенфея, Агава, обезумевшая и окровавленная, с головой Пенфея, которую она представляет как львенка. В своем безумии она убила собственного сына, и когда ее разум проясняется, ее охватывает ужас. Дионис навлек трагедию на царский дом Фив.

ЭКСТАЗ МЕНАД

введение: Согласно Диодору Сицилийскому, историку, написавшему Всеобщую историю на греческом языке в правление императора Августа (27 г. до н. э. – 14 г. н. э.), бог Дионис совершил отправился в Индию и через два года вернулся с большой добычей, и он был, как гласит история, первым греком, отпраздновавшим триумф, сидя на слоне. В ознаменование его возвращения греки, жившие в районе Беотии, где родился Дионис, а также и другие греки, приносили ему жертвы раз в два года, а в некоторых греческих городах поднимались как замужние, так и незамужние женщины. в горные склоны и выступают в роли менад, женщин, которые были спутницами Диониса. Мы видим их в греческом искусстве, танцующими восторженные танцы и несущими тирсос : жезл, увитый плющом и виноградными листьями и с сосновой шишкой наверху. Классическое описание безумия менад можно найти в « вакханках » Еврипида, в котором рассказывается миф о том, как Дионис вернулся в Фивы в Беотии, где он родился, и мать царя Пенфея и ее сестры присоединились к его толпе менад. Однако Пенфей сопротивлялся новому культу, и когда пастух, пасший свой скот на склоне горы, сообщил ему, что менады, включая его собственную мать Агаву, безумно танцуют на горе Киферон, он решил пойти и увидеть их. сам. Они обнаруживают его и разрывают на части, а в финальной сцене Агаве выходит на сцену с окровавленной головой своего сына, которого она и ее сестры, Автоноя и Ино, разорвали на части, думая, что он львенок. Приведенный ниже отрывок взят из речи гонца, сообщающего Пентею о безумии менад.

Наши стада пасущегося скота только начали подниматься по крутому склону к гребню, в час, когда солнце бросает свои лучи, чтобы согреть землю. Я видел три группы танцовщиц; Аутоное руководила первым хором, твоя мать Агаве — вторым, а Ино — третьим. Все они лежали во сне от изнеможения. Одни полулежали, прислонившись спиной к еловым веткам, другие беспорядочно распластались на земле, на дубовых листьях. …

Тогда твоя мать встала среди вакханок и призвала их шевелиться ото сна, когда она услышала мычание рогатого скота. Затем женщины сбросили тяжелый сон со своих глаз и вскочили на ноги, зрелище дивной красоты. Там были и молодые женщины, и старые женщины, и служанки, еще незамужние. Сначала они распустили волосы на плечах и подоткнули свои оленьи шкуры, у которых расстегнулись застежки, и подпоясали пестрые шкуры змеями, которые лизали им щеки. Другие держали на руках газелей или диких волчат, кормя их белым молоком. Это были молодые матери, которые оставили своих младенцев, и их груди все еще были набухшими от молока. Затем надевают венки из плюща и венки из дуба и цветущей ипомеи. Один взял ее тирс и ударил им о камень, и из него потекла жидкая струя воды. Другой ударил ее тирсом о землю, и бог послал ей фонтан вина. Те, кто жаждал снежного молока, царапали землю кончиками пальцев, и у них был богатый запас молока. Из ветвей плюща капали сладкие струйки меда. Если бы вы были там, чтобы увидеть, вы бы обратились с молитвами к богу, которого вы теперь поносите. …

[ Пастух потом рассказал, как он и его товарищи пытались поймать менад, а потом оказались в опасности. ]

Мы бежали и избежали растерзаний от рук вакханок. Но голыми, безоружными руками женщины набросились на телок, пасшихся на траве. Видно было, как один широко держал ноги сытого теленка, который мычал и мычал. Другие сдают телок отдельно. Можно было видеть ребра и раздвоенные копыта, брошенные туда и сюда, и куски, залитые кровью, свисающие с елей, с которых капала кровь.

источник: Еврипид, Вакханки , в Десять пьес Еврипида . Транс. Моисей Хадас и Джон Маклин (Нью-Йорк: Bantam Books, 1981): 296–297.

Танец менад в исторические времена.

« Вакханки » Еврипида преследовали изучение танца менад, и речь пастуха, описывающая его, является классическим отчетом. Однако оказывается, что в большинстве мест, где праздновался раз в два года праздник Диониса, обряды менад не были спонтанными вспышками танцев. Их нельзя сравнить со вспышками танцевального безумия, охватившими европейские общины с четырнадцатого по семнадцатый век, когда люди танцевали до упаду. Это не то же самое, что тарантелла, кружащийся танец для пар из южной Италии, танцуемый в шесть-восемь раз, который считался лекарством от нервного расстройства, известного как тарантизм. Скорее оргии, кажется, тщательно регулировались, и они были ограничены определенными группами. Женщины, танцующие в оргии, ненадолго играли роль менад, а затем возвращались к своему повседневному существованию, которое для многих из них, должно быть, было скучным. Танец менад в девятой пьесе Еврипида.0005 Bacchae , кульминацией которого является разрыв жертвы на части, безумен и примитивен, а Дионис — безжалостным богом, но, судя по количеству представлений
в греческом искусстве это был танец, преследовавший греческое воображение.

источники

Дж. Бреммер, «Переосмысление греческого менадизма», Zeitschrift für Papyrologie und Epigrafik 55 (1984): 267–286.

Э. Р. Доддс, «Приложение I: Менадизм», в «Греки и иррациональное » (Беркли: University of California Press, 1951): 270–282.

Лилиан Б. Лоулер, «Древнегреческий танец: менады», Американский журнал археологии 31 (1927): 91–92.

-, «Менады», Мемуары Американской академии в Риме 6 (1927): 96–100.

С. МакНалли, «Менады в раннегреческом искусстве», Arethusa 11 (1978): 101–135.

Танец менады: Дионисийские мистерии

Мистерия в языческом смысле — это ритуал, который не раскрывается за пределами участников, потому что истинный смысл — это то, что нельзя выразить словами, а можно только пережить.

Самым известным из тайных ритуалов Древней Греции были Элевсинские мистерии, совершаемые культом Деметры и Персефоны в Элевсине в их честь. Но и у Диониса были свои тайны. И хотя их невозможно определить, естественно, они, скорее всего, относятся к состоянию блаженного просветления, которое приходит с экстазом полной отдачи и освобождения. Высоко ритуализированная экстатическая магия — его конек.

Изображение предоставлено автором.

Но кто научил Диониса магии?

Согласно Аполлодору (iii. 5. § 1.) он посетил Фигрис – ныне западную Турцию – чтобы очиститься от Безумия, которым Гера прокляла его. После того, как Кибела (также называемая Реей) исцелила его, он выучил оргиастические обряды посвящения.

Из Еврипида Вакханки 120ff :

«Корибанты [из Кибелы] с тройным шлемом изобрели для меня в своих пещерах этот круг [кастаньеты], покрытый натянутой кожей; и в своем возбужденном веселье они смешали его со сладкоголосым дыханием фригийских свирелей и передали его матушке Рее, звеня сладкими песнями бакхаев; неподалёку буйные сатирои исполняли обряды богини-матери, и они присоединяли их к танцам двухлетних праздников (trieteris), которым радуется Дионис».

Барабаны, дудки, танцы, песни, секс. Это вещи, присущие экстатической магии, а значит, присущие Дионису.

В конце концов он забрал все, чему научился на пути во Фракию и дальше. Он был одним из многих наставников кентавра Хирона:

«Диониса любил Хейрон (Хирон), от которого он научился пению и танцам, вакхическим обрядам и посвящениям».

Дионис и Ариадна, фото Ястрова из Wikimedia.

Его роль как бога опьянения заключалась в том, чтобы вдохновлять, включая вдохновляющие видения или другие пророческие способности. Хотя Дельфийский оракул в первую очередь ассоциируется с Аполлоном, Дионис тоже приложил руку к этому пирогу. (Еврипид Bacchae 300 ), а во Фракии (довольно значительный регион приверженцев) у него был собственный оракул ( Pausanias. ix. 30. § 5. ) был поразительный момент ясности, который изменил весь ваш мыслительный процесс? Вроде того, но, несомненно, более экстрасенсорного. Алкоголь и другие опьяняющие вещества побуждают вас ослабить бдительность, что делает вас более восприимчивыми к пророческим прозрениям.

Чтобы полностью познать Экстатические Тайны, необходимо отказаться от контроля. Отпустить, как бы трудно это ни было в таком напряженном и эмоционально небезопасном мире, — это единственный способ, которым экстаз может течь через нас.

Ритуал для экстаза и Диониса Мистеса

Рекомендуется сделать первое подношение для Диониса: вино, мед, свеча, благовония или любая их комбинация — хорошие места для начала, но не стесняйтесь стать странным. Лично я рекомендую послушать альбом Dionysus группы Dead Can Dance .

Делать это нужно где-нибудь, где можно потанцевать, и в идеале у какого-нибудь костра.

Присутствуйте в своем теле, закрыв глаза и сосредоточив внимание на других чувствах.

Что ты слышишь?

Что ты чувствуешь?

Почувствуйте свое дыхание и следите за ним.

Сосредоточьтесь на ступнях, затем на икрах; пусть ваше осознание путешествует вверх по телу, вверх по копчику, по позвоночнику.