Евгения подобная: Евгения Подобная, военкор: Если мы прекратим стрелять

Содержание

Евгения Подобная, военкор: Если мы прекратим стрелять — нас просто будут убивать

Версия для печати

Разговор о том, почему женщинам надо доказывать, что им есть место на войне, какими бывают военные и сепары, и почему войну нельзя прекратить, просто перестав стрелять.

Евгения Подобная – военный корреспондент, которая с начала войны на Донбассе работала в горячих точках, рассказывая украинцам о самых важных и самых трагичных поворотах военной жизни страны.

Помимо всего прочего, результатом ее работы военным корреспондентом стала книга «Дівчата зрізають коси». В ней Евгения собрала истории 25 женщин, которые воевали и продолжают воевать за Украину на Донбассе в составе Вооруженных Сил Украины и добровольческих подразделений. Ее героини – снайперы, пулемётчицы, медики, минометчицы, повары – настоящие и яркие. И что самое главное – сами рассказывают про себя и про все то, что в них меняла война.

Когда мы записывали интервью, прошло всего несколько дней с того момента, как на Донбассе погибла одна из героинь ее книги – пулеметчица Яна Червоная. Поэтому разговор во многом – о Яне и о том, какой она была. А еще – о том, почему женщинам надо доказывать, что им есть место на войне, какими бывают военные и сепары, и почему войну нельзя прекратить, просто перестав стрелять.

— Когда ты писала книгу, понимала, что кого-то из твоих героинь в какой-то момент может не стать?

— Честно, вот я настолько была уверена в каждой из девчонок, в том, что они выживут все, что гибель Яны – она, как обухом по голове. На самом деле, среди моих героинь были девочки настолько рисковые, что за них я боялась немного сильнее.

Яна была такой, что я представляла, как она, став уже бабулькой в орденах, будет носиться до самого конца по каким-то делам и смерть ее дома не застанет. Когда писалась книжка, мысли о том, что Яна может погибнуть, даже близко не было.

— Рассказы о том, что быть военкором – не женское дело, тебе приходилось выслушивать?

— Я выслушивала много разного. Но, поверь, девочки-военные выслушивали в разы больше. С мужчинами проблем как-то не было, никто не говорил, что мне борщ нужно варить, что мне не место в военной журналистике… Да, опекали больше, чем мальчиков-журналистов и операторов. А вот с женщинами лично мне было сложнее. Какие-то такие дикие вещи бывают в головах у людей, на которые приходится отвечать. Например, неоднократно спрашивали: «Как ты можешь ночевать в блиндаже с десятком мужчин? Ты же вроде порядочная». И приходилось, на полном серьезе, объяснять взрослым женщинам, что, если ты спишь в одном блиндаже с мужчинами – в этом нет ничего страшного, что все спят в трусах, не голые, ты не спишь в обнимку с ними, ты не спишь на них или под ними. И что, да, приходилось просить мужчин провести тебя в туалет. И что война – не институт благородных девиц.

Есть ученая, которая исследует разные женские истории в контексте войн. Она моих девчонок, которых я в книжке интервьюировала, тоже опрашивала для исследования. Одним из главных вопросов у нее было: «Вы стакивались с сексуальным насилием? Вас домогались?». Есть какое-то такое странное представление у многих, что если армия – мужской мир, то женщину априори должны насиловать там. Или она там в поисках кавалера.

Яна еще столкнулось с другой очень страшной штукой, с которой столкнулись практически все девочки из книги, у которых есть дети.

— С какой?

— Еще когда тело Яны не остыло, всякая мразота начала писать, что ей дети нафиг не нужны были, что она на войну за адреналином поехала, что она плохая мать, которая оставила своих детей. Вот такое было постоянно. Вдвойне больнее это читать, учитывая, что сама Яна постоянно говорила: ее самая большая боль на этой войне – то, что она далеко от детей. Яна всегда говорила, что на Донбассе под пулями есть такие же дети, как ее, и если мы их не защитим, то не известно, что с ними будет.

У нее был миллион причин пойти на войну. Но самая главная – она действительно могла классно и качественно делать свою работу, независимо от того, какой у нее был половой орган. Она была отличной пулеметчицей. Она никогда не говорила: «Я – девочка, мне нужен отдельный блиндаж и особенные условия». Она жила со всеми наравне. Наравне со всеми ходила на посты, не зависимо от погоды. Тем противнее слушать, что про человека, который пошел тебя защищать, погиб за тебя, пишут вот такое, рассказывая что-то про «плохую мать».

— Зачем ты взялась писать эту книгу?

— Оно как-то спонтанно пришло. Началось все с того, что мы познакомились с Машей Берлинской. Мы делали материалы о равноправии в армии, о том, что не все женщины могут занимать боевые должности. Когда начинаешь ездить на войну и знакомишься с живыми людьми, то понимаешь, что у каждого – своя уникальная история. Я работаю в телевизоре, на каждого героя могу себе позволить выделить 30 секунд эфирного времени – и все. А хочется же рассказать всю историю героинь.

В тему: Волонтер Мария Берлинская: Перед угрозой войны каждый человек должен уметь собрать автомат

Каждая девчонка из моей книги прошла очень непростой путь в армии. Каждой надо было доказать, что она на что-то способна и что она – на своем месте. Завоевать уважение мужчин-военных – не так-то просто, на самом деле. Если мужчина пришел в армию – он молодец. Женщина, которая пришла в армию – непонятно чего пришла и должна доказывать, что может тут быть. Никто из девчонок, практически, до этого не имел никакого отношения к армии. Было интересно, как они оказались на войне. Оказалось, что все истории – разные и интересные.

Вот сначала я так одну девочку записала, потом – вторую, потом – третью. Потом пришла мысль, что из этого можно сделать книгу. Моей главной целью было дать девчонкам возможность донести свои истории и свои мысли. Книга государственная и она распространяется бесплатно. Все ее могут прочитать. У всех девчонок очень непростые истории и никто на этих историях не торгует. Для меня это было важно.

— В каждой истории всегда есть что-то одно, что цепляет больше всего. Что в каждой из героинь тебя зацепило больше всего?

— Чем уникальны девочки – они рассказывают про эмоции. Мальчики больше рассказывают про события и оперируют фактами. Девчонки не стесняются говорить о том, что было страшно. О том, как было больно. Их рассказы получились очень мощным эмоциональным коктейлем, поэтому сложно даже выделить кого-то одного.

Давай, все же, попробуем.

Давай. Я остановлюсь на тех, о ком меньше всего писали. Так будет правильно. Мы знаем, например, Леру Бурлакову по ее постам в соцсетях и ее книгам. А есть те, о ком известно намного меньше.

Есть девушка, которую зовут Саша. Она была снайпером. И она очень откровенно рассказывает о том, как это, как проходит перерождение от мирного человека в человека, основная работа которого – убивать. Причем, не просто стрелять по каким-то мишеням, которых ты не видишь, а стрелять в конкретного человека, которого можешь рассмотреть. Девчонкам-снайперам, по моему субъективному мнению, сложнее всего работать. Во-первых, одно дело – стрелять по неразличимой мишени в кустах, а другое дело – видеть, что ты делаешь. Все эти девчонки – они очень сильные. Иногда даже поражаюсь тому, что они открывают свои лица, потому что далеко не все мужчины на это способны.

В тему: Как дважды вернуться с войны

Есть героиня, которую зовут Таня. Она в моей книге – единственная кадровая военная. Таня – единственная девушка, которая официально эвакуировала погибших бойцов. И наших, и не наших в том числе. Это очень красивая худенькая девочка, с косой ниже пояса. Если ты ее увидишь на улице – никогда в жизни не подумаешь, что вот она выкапывала трупы, собирала их в «серой зоне» и доставляла домой родственникам. А у нее была именно такая, очень непростая работа. Все стереотипы на счет того, что женщины – это «слабый пол» и что-то такое няшное, милое и несамостоятельное – с ней рушатся полностью. Потому что с такой работой может справиться не каждый. В ней есть редкостное душевное благородство, и безграничное желание всем помочь, всех успокоить и утешить. Ей действительно было очень сложно, потому что часть работы – брать на себя первую ударную волну горя, боли и проклятий, когда она привозила тела родным.

В тему: Война вне гендера. Как женщины несут службу в рядах Вооруженных сил Украины

Оля Бенда – единственная девушка не стреляющая. Она – повар, представитель абсолютно мирной профессии, хоть и в камуфляже. Эта девчонка – солнечный зайчик. Мы с ней познакомились в начале 2017 года, в очень плохие дни, когда в Авдеевке были, пожалуй, самые страшные обстрелы. Оля варила борщ, у нее получалось для каждого найти какое-то доброе слово, каждого успокоить, вот просто очень хорошая девчонка. Получилось так, что ей снарядом оторвало ногу. Меня лично ее история очень зацепила, потому что до того, как Олино подразделение зашло на эти позиции, там постоянно жила я, снимала, работала. С Олей это все произошло в той комнате, где неделями жила я. Когда понимаешь, что тебя пронесло, а вот с этой девочкой-солнышком вот такое случилось, – это сильно бьет по тебе. При том, что Олька остается солнышком, она катается на коньках, участвует в конкурсах красоты, она вышла замуж, учится. Человек говорит: «Ну, да. Ноги – нет. Но надо жить дальше и жить круто!». Это – нереальная мотивашка для всех.

— Кто еще?

— Еще – Юля Филиппович. Она была гранатометчицей, воевала в «Правом секторе». Она воевала в Широкино, в основном. Как по мне, самая интересная часть ее истории была на презентации. Туда пришла ее мама. Которая, только прочитав книгу, узнала, чем вообще ее дочь занималась все эти годы – Юля не любила об этом говорить. И то, как они со слезами на глазах обнимались, как Юля благодарила маму, а мама благодарила свою дочь за то, что она у нее такая – это было сильно.

Каждая из них уникальна. Понимаешь, нет какого-то среднестатистического портрета девочки-военные. Они все – разные. Меня сильно зацепили истории девочек-россиянок еще.

— Россиянок, воевавших за Украину?

— Да. Одно дело быть патриотом Украины в Украине, а другое дело – быть патриотом Украины в России. Это девочки, которые купили билет в один конец. Домой они вернуться не могут.

Есть украинцы, которые говорят о том, что войну надо заканчивать, что надо перестать стрелять. Эти девочки из России, которые пожертвовали всем, ради Украины, говорят: «Нифига! Нам нужна только победа!». Вот после этого начинаешь думать, почему так? Почему эти россиянки хотят победы над Россией, а украинцы хотят непонятно чего? У них очень жесткие истории. И перед ними стыдно больше всего.

— Ты рассказывала, что последний месяц Яну очень сильно гнобили за ее позицию…

— Даже не последний месяц, ее дольше травили. Яна была очень прямым человеком. Она говорила все, что думает. Если ей что-то не нравится – она это скажет прямо. Из-за этого у нее со многими возникали конфликты. Но сейчас даже те, с кем она конфликтовала, пишут о ней только хорошее. Она была очень принципиальная и свою точку зрения отстаивала до последнего. Это не тот тип человека, который не будет ничего писать или говорить, лишь бы ее не трогали.

Если она верила в свои политические убеждения – она их отстаивала до последнего и систематически. Когда Яна опубликовала фото с обращением к Нацдружинам и вопросом, не стыдно ли им прятаться за ее спиной, антипорошенковские писатели и поборники Нацдружин вылили на нее много грязи. Рассказывали и что она плохая, и что она штабная, и что она не воюет.

Мне бы хотелось, чтобы все эти люди сейчас в глаза ее родителям и ее мужу повторили, что она не воевала, и на передке ее не было.

Когда книга вышла, были люди, которые то на одну, то на другую девочку начинали говорить: «Ааа! Да ее там не было! Она на передке не была!». Есть такие люди, которым надо поговорить. Яна всем доказала, что она воевала. Жаль, что такой ценой.

Тема книги – яркая, но сложная. Истории героинь – яркие, но сложные. Вот все, что связано с войной – оно яркое, но сложное. Зачем тебе это нужно было?

Мне хотелось, чтобы прочитали правду. Никто из девчонок себе каких-то лишних медалей не вешал. Никто не рассказывал «я – крутая воительница, которая всех порвала и танки все съела». Нет. Они рассказывали обо всем: о своем быте, о каких-то событиях, о своих друзьях – и о живых, и о погибших. Не было какой-то четкой программы. Да, были вопросы, которые задавались всем девочкам. Так сказать, для чистоты эксперимента. Но, в целом, – у них просто была возможность выговориться. Были те, кто просто начинал рассказывать, и я их не перебивала по часу. Хотелось показать, как оно было на самом деле, без совковщины, когда рассказывают, что кто-то родился уже патриотом и в вышиванке. Та же Яна честно говорила, что до Майдана какого-то трепета к национальным символам не испытывала. Первую вышиванку она купила, когда все это началось и пришло осознание, что это не просто страна, не просто гимн, не просто желто-синий флаг, а что-то очень дорогое и важное. У нас часто бывает, что, когда кто-то погибает, про него начинают писать, что он был отличником и примером, приписываются погибшему все возможные достоинства. За этими панегириками теряется сам человек и то, каким он был. Я не хотела, чтобы моя книга была сборником моих од девчонкам, хотелось, чтобы они рассказывали о себе сами.

Многие девчонки находятся в очень непростых местах и выполняют очень тяжелую работу. За них страшно. Сильно. Они все время на линии огня. Мне повезло, что многие из моих героинь уже дембеля. За них можно выдыхать. За снайперов переживала больше всего, потому что работа у них очень опасная. Снайпер – это тот, кто максимально близко подходит к врагу. Но, с другой стороны, война – такая штука, когда ты никогда не знаешь, что где может случиться. Это большой процент везения, проведения и не знаю, чего еще. Предугадать сложно.

— Не жалеешь, что часть твоей жизни настолько тесно переплелась с войной и с военнослужащими?

— Это был самый лучший отрезок моей жизни! Хотя и самый страшный. Все ценности поменялись. Абсолютно все. Как бы пафосно это не звучало.

Эти люди, эти события – они настолько изменили все, что понимаешь, что никогда не станешь таким, каким был до войны. За это время удалось увидеть столько уникальных людей, что описать нереально.

В тему: «Бутовка». Шахта смерти

— Что больше всего меняет?

— Во время первого обстрела ко мне подошел абсолютно незнакомый человек, взял за плечи и увел, закрывая собственной спиной. При этом, как бы между прочим, рассказывая: «Ты не переживай! Если стрельнут – то попадут в меня, а ты падай тут же, и ползи вон туда». И вот эта позиция «если что – в меня попадут, а до тебя не долетит, мое тело задержит эти пули»… Я тогда даже не поняла, как так? Я же даже имени твоего не знаю!

Вот это меняет все. Как так может быть, что люди, которых ты первый раз видишь, готовы за тебя жизнь свою положить, потому что тебя надо защитить? Появляется какое-то чувство долга перед всей остальной страной, потому что хочется как-то отблагодарить за то, что для тебя сделали.

Кроме того, вот те люди, которых дает война, они с тобой остаются. Многие мне говорили, что никогда нельзя привязываться к военным, потому что они: а) умирают, б) выходят на дембель и забывают. Но это не правда. Большая часть моих друзей сейчас – это военные. Или люди, которые, так или иначе, связаны с войной. У каждого, наверное, на войне формируется такой микрокосмос, в котором есть люди, с которыми есть про что повспоминать.

Плюс, на войне ты узнаешь свои возможности. Даже если ты просто журналист, а не военный. Я, например, всегда была уверена, что я – очень трусливый человек. Но за время войны несколько раз офигела от того, что могу. Оказывается, что я в бронежилете могу бежать с такой скоростью, что раньше вообще не предполагала, что я так бегать умею. Узнаешь новые возможности и своей психики, и своего тела.

— Что обязательно нужно знать про войну из того, о чем тебя редко спрашивают?

— Сложно. Обычно спрашивают: «Ну, и как там?», «Ну что, там еще стреляют?», «Когда это все закончится?». Что нужно знать? Что там находятся действительно очень классные люди. Это люди, на которых держится все. Они настолько готовы стоять за эту страну, за наших людей, до конца, они готовы жертвовать за нас с вами свои руки и ноги. Таких людей как там, больше не увидишь нигде. Есть понятие «служения людям». Мне раньше казалось что те, кто именно служит людям – должны быть в больницах и церквях. Но только на войне я увидела, что означает служение людям.

В тему: Мария Берлинская, аэроразведчик: «У меня нет понятия «мечта», есть понятие «задание»

— Например?

— Например, когда бабка материт и проклинает наших военных, но ей в дом прилетает вражеский снаряд. И наши ребята идут, и под ее проклятия чинят ей крышу. Не по приказу, а потому что им так совесть диктует.

Еще нужно знать, что не все жители Донбасса – сепары. Во Львове и в Киеве очень легко быть патриотом. В любом городе, который находится далеко от войны, легко быть патриотом. Но когда твое село поделено напополам между нашими и сепарами – там сложно открыто показывать свою позицию. Просто потому, что тебя ночью может прирезать твой же сосед. И там есть много людей, которые не боятся показывать, на чьей они стороне, помогать армии и волонтерить. Эти люди заслуживают глубочайшего уважения, но как-то у нас не принято о них писать. Хотя, например, там есть люди, которые бросают работу, просто чтобы варить нашим ребятам еду. В Авдеевке есть женщина, которая бросила все, чтобы присматривать за больными военными. Не за ранеными, а именно за больными, которым просто вылежаться надо, но они не хотят ехать в госпиталь. Она за ними присматривала, готовила им домашнюю еду. Казалось бы – капля в океане. Но в условиях войны – это важнее, чем активно в соцсетях писать, какой ты патриот.

Когда на войне ты видишь, как ребенок хватает тебя за руку и просит побыть с тобой еще немного, потому что у ребенка нет дома, и он постоянно живет в подвале… Ты понимаешь, что этого ребенка могут убить в любой момент. И когда что-то бахает рядом, ты падаешь моментально, чтобы тебя ничем не зацепило, а ребенок на это вообще никак не реагирует, потому что он привык. Это и есть война во всем ее ужасе.

— На войне можно просто прекратить стрелять, чтобы она закончилась?

— Конечно, нет! Если мы прекратим стрелять – нас просто будут убивать. Мы уже видели, что такое режим перемирия. Это когда по тебе стреляют, а ты не можешь ответить. И по тебе постоянно стреляют, пока ты раз в ответ по зубам дашь так, чтобы на ближайшие пару суток неповадно было. Опыт Минских соглашений показал, что просто не стрелять – не работает.

Понятно, что просто силой мы не победим, потому что нас намного меньше, чем тех, с кем мы воюем. Но чтобы эта война закончилась, она должна вестись не на один фронт. Не только на Донбассе, не только пулями. Нужно и доверие к власти, и изменения, которые должны тут происходить. Нужна колоссальная информационная работа.

Это, к слову, привело к тому, что сейчас многим кажется, будто армия – это какие-то терпилы, по которым стреляют, а они сидят и ничего не делают. К счастью, эта риторика уже поменялась. Мы уже признаем, что мы даем сдачу, а не бесконечно «дотримуємось режиму тиші», когда по нам стреляют.

—

Беседовала Евгения Мазур, фото: Эдуард Крижановский; из Facebook Евгении Подобной; опубликовано на сайте Черноморской телерадиокомпании

В тему:

Женщина в мундире. 100 лет назад
Гранатометчица Лера: Не любила донецких, а теперь их обожаю
Россиянка Юлия Толопа, воевавшая за Украину: «Я чувствую себя украинкой. ..»
Как воспринимают женщин на войне?
Героини нашего времени

Лауреат Шевченковской премии Евгения Подобная: Никто так не унижает женщин-военных, как женщина гражданская

Главная
Общество

Людмила ВОДЯНИК

2 апреля 2020 22:00
0

Фото: Фото: Личный архив Евгении Подобной

Военным корреспондентом 30-летняя журналист Евгения Подобная работает с 2015 года. За это время на фронте она, пожалуй, провела куда больше времени, чем дома. И своей миссией считает рассказывать правду о войне. Одна из граней этой правды – женщина на фронте. 25 историй-исповедей и судеб девушек-воинов в документальной книге «Дівчата зрізають коси». Это не только о героизме, это еще и попытка сломать стереотипы о женщинах на войне, защитить их права и откровенно показать адскую сущность войны.

О премии

— Я знала, что меня номинируют, но поскольку не очень знакома с процедурой, то на победу не надеялась. Только мысль мелькнула: «ну, дай Бог», — вспоминает Евгения. — Обычно же Шевченковская премия вручается известным людям, у которых уже куча заслуг и наград. А о том, что выбрали меня, узнала случайно – мне позвонила журналистка и попросила прокомментировать победу. Конечно, у меня был шок. Я еще неделю не могла отойти, на автомате раздавала интервью, выступала на лекциях. Могу ошибаться, но, кажется, я самая молодая среди живых, кто получил такую награду. Василию Симоненко было 28, премию ему присудили посмертно.

— Что для вас означает Шевченковская премия? Распространено мнение, что эта награда – пережиток советского прошлого. И все же это наивысшее признание таланта государством…

— Три моих любимых украинский поэта – Лина Костенко, Василий Стус, Василий Симоненко – были лауреатами Шевченковской премии. И быть для меня с ними в одном списке, да и с другими людьми, несмотря на неоднозначнуюрепутацию самой премии, — это большая честь. Но так же это и большая ответственность. Ты уже не можешь писать в полдыхания. Теперь к тебе отношение не как к журналистке Жене Подобной, а как к лауреату. Но главная награда для меня в том, что победила тема войны. У лауреата всегда берут интервью, приглашают на эфиры, лекции, и для меня это возможность донести как можно большему количеству людей то, что меня больше всего тревожит, месседж о войне.

— Вашу книгу сравнивают с произведением «У войны не женское лицо» Светланы Алексиевич. Не этой ли книгой вы вдохновлялись, когда писали свою?

— Именно об этом произведении Алексиевич я узнала, когда уже сдавала свою книгу в издательство, до этого читала отрывки из «Чернобыльской молитвы». Уже писала предисловие, как моя подруга говорит: «Слушай, я вот нашла у Алексиевич такую книгу – как раз примерно то же, что и ты делаешь. Действительно, многие говорили, мол, ты «украинская Алексиевич», и мне близок такой стиль работы, но я к нему пришла сама. Ну и, к примеру, в «Чернобыльской молитве» много неточностей – то есть книги Алексиевич больше художественная литература. У меня же документалистика чистой воды.

_{Военным корреспондентом Евгения работает с 2015 года. Фото: Личный архив Евгении Подобной}

О войне

— Как так получилось, что вы стали военным корреспондентом?

— Когда я только поступала на журналистику, то думала заниматься темой культуры или спорта. А занимаюсь теперь войной и понимаю, что я себя в этом нашла. К тому же происходящее сегодня на Донбассе для меня личная и болезненная история. Мой папа родом с той территории, которая сейчас оккупирована. Там находятся могилы моих бабушек и дедушек. Могилы, которые я шестой год не могу убрать, потому что пришли люди, считающие, что они имеют больше права на эту территорию, чем я, у которой здесь три поколения предков.

В 2014 году мы освещали события на Майдане. Но когда началась война, в Киеве мне уже показалось тесно. На фронт я попала лишь в 2015 году, а до этого снимала сюжеты о раненых бойцах, волонтерских проектах, о тех, кто вернулся. Затем совпали желания редактора и мое. Я отправилась на Донбасс делать репортаж из Артемовска, как строят укрепления города. Но кто-то перепутал съемку, и я очутилась в Троицком, на тот момент одной из самых горячек точек фронта. Сразу на передовую. Пришлось отрабатывать сюжет там. Раньше меня останавливало от поездки на Донбасс, что я не справлюсь. Считала, что я человек трусливый. Буду бояться обстрелов, мешать ребятам, стану обузой и материал хороший не сниму. Но у меня получилось, я поняла, что могу.

— Помните, какая из женщин-военных поразила вас первой? О чем вы разговаривали?

— С первыми я общалась еще в Киеве. Это были две женщины, которые вышли из окружения в Иловайске. Если я не ошибаюсь, там всего было 7 женщин. И от того, что я услышала, у меня волосы становились дыбом. Но тема женщин на фронте меня зацепила. Потом я общалась и с другими девочками, узнавала совершенно нереальные вещи. Например, одна аэроразведчица рассказывала: «а ты знаешь, что мы не можем занимать свои должности? Мы оформлены какими-то банщицами, деловодами, бухгалтерами». А на самом деле – они снайперы, гранатометчицы, штурмуют оккупированные города – и у меня второй раз встали волосы дыбом – как так?

— Говорить с воюющими людьми очень сложно, они вряд ли поймут вопросы, которые интересуют гражданских. Как вам удалось завоевать доверие? 25 женщин – это не шутка.

— Я не люблю, когда меня спрашивают, какие приемы я использую. Потому что я не использую никаких приемов. Я искренне говорю человеку, что я хочу от него услышать, зачем я это делаю. И мне с военными абсолютно не сложно говорить, потому что мы с ними уже говорим на одном языке. Нам одно болит, у нас со многими военными общие воспоминания, общие дни, общие обстрелы. Ты понимаешь этот сленг, эти шутки. Когда ты проводишь много времени с военными, ты для них уже свой, и они для тебя свои.

80% героинь я знала – познакомилась с ними на фронте или в Киеве. Но были еще и те, кто воевал в 2014 году. Были также легендарные личности – Лера Бурлакова, Вика Дворецкая, Адриана Сусак – их знали все, кто интересовался темой войны. Для меня самым важным критерием было то, чтобы девушка сражалась на передовой – и по-настоящему видела войну. Чтобы рассказала об этом ужасном опыте. Целью книги было показать, через что проходят люди, какой ад они переживали, чтобы в Киеве, Львове, Ужгороде, Полтаве, Харькове было тихо.

— Наверняка среди интервьюируемых вам попадались и такие, которые говорили, что воевали, а на самом деле нет. Как вам удавалось раскрыть обман?

— На самом деле обманов было только два. Первая — девушка-снайпер… Ну якобы снайпер. Она сама мне позвонила, мол, я вот была снайпером, тоже хочу в книжку. О, говорю, круто. Из чего ты работаешь? Отвечает — из СВД (снайперская винтовка Драгунова. – Ред.). Оооо, говорю, ты долго с синяками ходила? И тут она отвечает: «В смысле?». Но человек, который хоть раз выстрелил из СВД, не может не понимать, о чем идет речь.

— Сильная отдача?

— Там отдача такая, что даже если ты не получаешь после выстрела синяк, то уж точно должен понять, в чем смысл моего вопроса. Я потом узнавала, действительно, оказалось, человек раздает интервью, и ее вроде даже где-то на фронте видели, но не со снайперской винтовкой.

Второй неприятный случай, когда девушка представлялась бойцом «Айдара» и при этом рассказывала абсолютную чушь. Она в Киеве ходила на множество мероприятий, люди ей руки целовали, деньги давали. А ты понимаешь, что она врет. Например, говорит, что была в донецком аэропорту. При всем моем уважении к «Айдару» его там не было. Ок, думаю, может, были какие-то бойцы, которые потом в «Айдар» перешли. Но получилось так, что я в тот момент как раз вернулась из Авдеевки, 2017 год, как раз там было сильное обострение, регулярные обстрелы города. И тут эта девушка мне говорит, что они вот прямо сейчас стоят под Авдеевкой. И я снова ловлю ее на вранье. Девочка, говорю, нет сейчас «Айдара» под Авдеевкой, там стоит 72-я бригада. Я знаю, какие там еще есть подразделения, я только что оттуда – ты врешь. Она вытаскивает удостоверение УБД, и люди, которые были на этом же мероприятии, набрасываются на меня, мол, вы героиню оскорбляете! Я выслушала о себе много интересного. Через пару недель эту девушку встретили бойцы «Айдара» и записали на камеру, требуя рассказать, где конкретно она была. Оказалось, что где-то там, в 2014 году, она была на базе «Айдара», но именно на передовой ее никто не помнит. И после той проведенной хорошей и жесткой беседы – физически никто не трогал, но словами дали понять, что она плохо себя ведет, разобрались и с документами. В общем, вывели ее на чистую воду. Больше я эту девушку не видела.

— В вашей книге много фотографий. Обычно лица, да и настоящие имена бойцов стараются не светить. Как в вашем случае вы старались защитить героинь?

— Я старалась быть очень осторожной и перестраховываться. Давайте смотреть правде в глаза, что девочек-военных, и в особенности снайперов, легко могут узнать. Среди наших бойцов многие из Донецкой, Луганской области или вообще с оккупированной территории, Крыма. И не дай Бог этого человека по сюжету опознают — с его родными может случиться все, что угодно. Люди могут попасть на подвал, пропасть без вести. Когда я с камерой приезжаю на позицию, то сразу спрашиваю, кого нельзя снимать, так как в любом случае будет кто-то. Поэтому я была очень острожной. Из-за этого в книгу не попали две героини – я побоялась их светить. При всей анонимности узнать их можно.

_{С героинями своей книги: (слева направо) Маргарита Тариян-Тимченко, Марина Валицкая, Евгения Подобная. Фото: Личный архив Евгении Подобной}

О книге

— Вы закончили книгу еще в 2018 году, как получилось, что она вышла лишь год спустя?

— Когда я начала записывать истории, то не могла представить, как это будет продаваться. Девчонки рассказывают, как они своих женихов, мужей на войне теряли, как друзья у них на руках умирали, а кто-то будет какие-то наценки на книгу ставить, дебеты-кредиты сводить? И меня поддержал Институт национальной памяти, оказалось, у них как раз была такая программа «Устная история Майдана и АТО», и я в нее вписываюсь. Они нашли деньги, издательство и взяли на себя всю бюрократию, ведь издание за государственный счет – это куча бумаг, тендеры. Лучше уж было подождать, зато точно книга была бы бесплатной. Вышло 2 тысячи бумажных экземпляров, а сколько скачиваний электронной версии, мы уже перестали даже считать.

— Откуда такое название «»Дівчата зрізають коси»?

— Появилось случайно. Должно было быть другим – «Вона. Війна». И перед самой сдачей в издательство выходит фильм «Вона і війна». Пришлось за несколько дней придумывать новое. Я попросила свою подругу, поэтессу Лену Задорожную, чтобы она одолжила мне первую строчку своего стихотворения. И здорово, что получилось так символично. Хотелось, чтобы с этой фразой «срезают косы» срезались и стереотипы, что женщинам не место на войне, что это слабый пол и т.п.

А стереотипов столько! Не представляю, что с ними делать. Они очень сильно оскорбляют этих девочек. Война – ведь это ад. И ты понимаешь, что девчонки своей спиной закрывают тех, кто их поносит. По моим наблюдениям, никто так не унижает женщин-военных, как женщина гражданская. «Жениха поехала искать», «УБД заработала известным местом», «леди нельзя так выражаться»… А если у нее еще и дети есть, то это просто «ховайся в жито» — «ты тварь — бросила детей». И это большая боль для девушек. Они видят детей на Донбассе и понимают, что эти дети тоже нуждаются в защите, как и их собственные. Поэтому, мне кажется, что маме-военной сложнее всего.

— Вы продолжаете общаться с героинями книги и после их демобилизации – как они восприняли выход книги и как складываются их судьбы?

— Те, кто вернулись (некоторые еще продолжают воевать), все равно остались очень активными. Никто не засел домохозяйкой. Буквально пару дней назад у одной из девушек родилась двойня. А с момента выхода книжки появились уже пятеро малышей. Кто-то вернулся на работу, кто-то волонтерит, поддерживает связь с сослуживцами. Занимаются ветеранским движением, Галя Клемпоуз, Адриана Сусак много ездят за границу, рассказывая миру о нашей войне. По сути, они стали своеобразными культурными дипломатами. Делали, например, проект «Мандри ветеранів», помогая демобилизированным или продолжающим воевать девушкам и их семьям, поехать куда-то за границу отдохнуть, отвлечься. Реабилитацией занимаются, участвуют в спортивных соревнованиях.

Поэтому выход книги для них не был каким-то сильно значимым событием. Хотя после многих девушек сильно утомили интервью.

— В Украине вашу книгу оценили весьма достойно. Она победила во Всеукраинском рейтинге «Книга года-2018», в конкурсе Львовского форума издателей. Теперь вот Шевченковская премия. А как воспринимали ее на международной ярмарке во Франкфурте?

— Я сама во Франкфурт не ездила. Ездила только книжка. С этой книгой какое-то «проклятие», — смеется Женя. – О каких-то ее достижениях я узнавала едва ли не последней. О том, что она стала «Книгой года», я узнала в 11 часов вечера, когда пришла смс от Янины Соколовой: «Поздравляю. Почему тебя не было на награждении?». О награде Львовского форума я узнала, когда была высоко в горах в Западной Украине. «О, поздравляем» — «С чем?» … Шевченковская премия, наверное, была единственной, где я узнала о победе хотя бы в числе первых.

Что же касается перевода — уже есть большой запрос на английский, французский и немецкий. Мы думаем над английской версией, но, учитывая нынешние обстоятельства (финансирования украинской культуры будет урезано для борьбы с эпидемией коронавируса. — Ред.), кто знает, как оно будет. И на самом деле многие интересуются нашей войной. А источников практически никаких нет, кроме как российских. Мои друзья из Азербайджана, Грузии, к примеру, по-украински не понимают, а русскоязычных или англоязычных источников мало. А для нас крайне важно доносить миру правду.

P.S.

— Уже решили, куда потратите премию?

— Часть премии, как и обещала, я буквально на днях перевела семье, детям одной их героинь моей книги Яны Червоной, которая погибла. Еще небольшая часть ушла на покупки антисептиков для военных. А остальное – время покажет.

— На подходе у вас очередная книга. О чем она?

— Об оккупации Славянска. Она будет в похожем формате – свидетельства очевидцев и участников. Хотя есть и другие планы. Идей за 6 лет собралось очень много. Есть о чем и о ком рассказывать.

_{Для Евгении было важно, чтобы книга «Дівчата зрізають коси» не стала коммерческим проектом. Фото: http://museumlit.org.ua/}

Цитаты

«Чи складно було перший раз стріляти? Ні, не складно. Ти бачиш силует. І розумієш, що коли проґавиш свій час і не встрелиш, то він встрелить тебе або твоїх побратимів»

Елена Белозерская

«Я займалася «двохсотими»… Страшний період. Ексгумації постійні… Нам доводилось відкопувати наших хлопців, убитих у ході важкого бою 5 вересня І загиблі були постійно, майже кожний день. Приїжджаєш з моргу о другій ночі… о третій дзвонять: «Там лежить тіло, треба забирати». І їдеш знову. Я пам’ятала всіх загиблих, що пройшли через мох руки. Поіменно».

Виктория Дворецкая

«Війна входить у тебе раз і ніколи вже не виходить. Бо мої друзі там залишились. Це – найбільший досвід у житті, це як дитину народити. Я досі не повернулась звідти морально».

Адриана Сусан

«Мої діти, звісно, болісно переживають розрив з мамою, і я за ними сумую дуже сильно. Заспокоюю себе тим, що я мама, якій згодом буде про що розповісти дітям, мама, що має життєвий досвід, який варто передати. Колись я розповім їм про хороших і мужніх людей, багатьох з яких уже немає в живих, і про важливі для країни події».

Яна Червона.

Саму книгу можно прочитать на сайте Украинского института национальной памяти.

Евгения — Значение имени ребенка, происхождение и популярность

Евгения — Значение имени ребенка, происхождение и популярность | NameberryMenuНайдите сейчас свой тип Arrow Right

AboutQuiz

Женский вариант имени Eugene, греческое

«wellborn»

Eugenia Происхождение и значение

Имя Eugenia — это имя девочки греческого происхождения, означающее «wellborn».

Евгения, имя, которое почти не использовалось с 1980-х годов, — еще одно имя, которое процветало столетие назад и, возможно, нуждается в возрождении.

Юджиния имеет несколько интересных литературных отсылок, в том числе очаровательную баронессу Евгению Мюнстер в романе Генри Джеймса «, европейцы » и Юджинию Алебастр, главную героиню романа А. С. Байатта « ангелов и насекомых ». и фильм Помощь .

Святая Евгения III века, ранняя римская христианская мученица, известна тем, что маскировалась под мужчину, чтобы избежать преследований.

Любителям музыки будет знакомо имя известной флейтистки-виртуозки Евгении Цукерман. 20 имен, похожих на Евгения

HeartEugenieChevron — справа
HeartEuphemiaChevron — справа
HeartFredericaChevron — справа
HeartEudoraChevron — справа
HeartWilhelminaChevron — Right
HeartAugustaChevron — Right
HeartLeonoraChevron — Right
HeartDorisChevron — Right
HeartHeloiseChevron — Right
HeartDorotheaChevron — Right
HeartGertrudeChevron — Right
HeartDoloresChevron — Right
HeartConstanceChevron — Right
HeartGeraldineChevron — Right
HeartCorneliaChevron — справа
HeartEustaciaChevron — справа
HeartBritanniaChevron — Right
HeartCorisandeChevron — Right
HeartAgathaChevron — Right
HeartEdnaChevron — Right

Famous People Named Eugenia

Saint Eugenia of Romeearly martyr
(María) Eugenia Ignacia Augustina de PalafoxPortocarrero de Guzmán y Киркпатрик, имя при рождении Евгения де Монтихо, императрица-супруга Наполеона III Франции
Евгения МаксимилиановнаПринцесса Лейхтенбергская, герцогиня Александра Ольденбургская
Charlotta Eugenia Augusta Amalia Albertina «Eugénie» Princess of Sweden and Norway
Eugenia CharlesPrime Minister of Dominica
Eugenia ErrÃ¡zurizChilean patron of the arts
Eugenia ManolidouGreek composer and conductor
Eugenia PriceAmerican novelist
Eugenia Smithclaimed to be Великая княгиня Анастасия Николаевна Российская
Евгения КамараПортугальская актриса
Евгения Салливан КуниАмериканский ютубер, известная своим чрезвычайно худым телом
(María) Eugenia Martínez de Irujo y FitzJames Stuart, 12th Duchess of Montoro
MarÃa Eugenia Vaz FerreiraUruguayan teacher and poet
Eugenia VolodinaRussian model
EugeniaPrincess of Hanover (b. 2001) daughter of Prince Heinrich of Hanover

Евгения в поп-культуре

Евгения КуниYoutuber
Евгения «Скитер» Феланин американский роман и фильм «Прислуга»
Евгения Уилланс персонаж американского сериала «Дни нашей жизни»
Юджиния Спенс, персонаж трилогии о Джемме Дойл Либбы Брей.
Английский: «youGenie,uh»

Профилирование фенолов и антиоксидантная способность Eugenia uniflora L. (Pitanga) Образцы, собранные в различных местах Уругвая

. 2018 24 апр;7(5):67.

doi: 10.3390/foods7050067.

Игнасио Мигес ¹ , Ньевес Баэнас ² , Амадео Жиронес-Вилаплана ³ , Мария Вероника Чесио ⁴ , Орасио Хайнцен ⁵ , Диего Морено ⁶

Принадлежности

¹ Facultad de Química, UdelaR, Av. Грал. Флорес 2124, 11800 Монтевидео, Уругвай. [email protected].
² CEBAS-CSIC, кафедра пищевой науки и технологии, лаборатория фитохимии и здоровой пищи, Campus Universitario Espinardo-25, E-30100 Espinardo, Мурсия, Испания. [email protected].
³ CEBAS-CSIC, кафедра пищевой науки и технологии, лаборатория фитохимии и здоровой пищи, Campus Universitario Espinardo-25, E-30100 Espinardo, Мурсия, Испания. [email protected].
⁴ Facultad de Química, UdelaR, Av. Грал. Флорес 2124, 11800 Монтевидео, Уругвай. [email protected].
⁵ Facultad de Química, UdelaR, Av. Грал. Флорес 2124, 11800 Монтевидео, Уругвай. [email protected].
⁶ CEBAS-CSIC, кафедра пищевой науки и технологии, лаборатория фитохимии и здоровой пищи, Campus Universitario Espinardo-25, E-30100 Espinardo, Мурсия, Испания. [email protected].

PMID:
29695116
PMCID:
PMC5977087
DOI:
10.3390/продукты7050067

Бесплатная статья ЧВК

Игнасио Мигес и др.

Еда.

2018 .

Бесплатная статья ЧВК

. 2018 24 апр;7(5):67.

doi: 10.3390/foods7050067.

Авторы

Принадлежности

¹ Facultad de Química, UdelaR, Av. Грал. Флорес 2124, 11800 Монтевидео, Уругвай. [email protected].
² CEBAS-CSIC, кафедра пищевой науки и технологии, лаборатория фитохимии и здоровой пищи, Campus Universitario Espinardo-25, E-30100 Espinardo, Мурсия, Испания. [email protected].
³ CEBAS-CSIC, кафедра пищевой науки и технологии, лаборатория фитохимии и здоровой пищи, Campus Universitario Espinardo-25, E-30100 Espinardo, Мурсия, Испания. [email protected].
⁴ Facultad de Química, UdelaR, Av. Грал. Флорес 2124, 11800 Монтевидео, Уругвай. [email protected].
⁵ Facultad de Química, UdelaR, Av. Грал. Флорес 2124, 11800 Монтевидео, Уругвай. [email protected].
⁶ CEBAS-CSIC, кафедра пищевой науки и технологии, лаборатория фитохимии и здоровой пищи, Campus Universitario Espinardo-25, E-30100 Espinardo, Мурсия, Испания. [email protected].

PMID:
29695116
PMCID:
PMC5977087
DOI:
10.3390/продукты7050067

Абстрактный

Во всем мире поощряется использование продуктов, богатых питательными веществами, для улучшения самочувствия, здоровья и образа жизни потребителей. Местные фрукты представляют большой интерес, поскольку они выращиваются и потребляются на месте и составляют часть этноботанических знаний населения. Питанга является примером местного фрукта из Уругвая, употребляемого в виде желе или алкогольного напитка. Питанга имеет красно-фиолетовую окраску, что характерно для продуктов, являющихся хорошим источником антиоксидантов. Следовательно, фрукты из разных регионов Уругвая были проанализированы с помощью метода подготовки миниатюрных образцов, ВЭЖХ-DAD-ESI/MS 9.0145 n и RP-HPLC-DAD для идентификации и количественного определения фенольных соединений соответственно. Антиоксидантную способность оценивали с помощью анализов DPPH и ORAC (емкость поглощения радикалов кислорода). Многофакторная линейная регрессия была применена для корреляции наблюдаемой антиоксидантной способности с содержанием фенолов. Кроме того, был проведен анализ основных компонентов, чтобы выделить характеристики между различными изученными образцами. Основные результаты показали различия между северными и южными образцами Уругвая. Дельфинидин-3-гексозид присутствовал в южных образцах (в среднем 293,16 мкмоль/100 г сухой массы (СВ)) и отсутствует в пробе, отобранной на севере (проба 3). Все образцы содержат высокие уровни цианидин-3-гексозида, но была обнаружена заметная разница между северным образцом (150,45 мкмоль/100 г сухого веса) и южным образцом (1121,98 мкмоль/100 г сухого веса). Антиоксидантная способность (средний ORAC 56370 мкмоль Trolox ^®/100 г DW) была высокой во всех образцах по сравнению с базой данных Управления по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов (FDA) по аналогичным ягодам. Результаты этого исследования подчеркивают нутрицевтическую ценность местного фрукта, который до сих пор не использовался.

Ключевые слова:

Евгения одноцветковая Л.; антиоксидантная активность; нутрицевтики; полифенолы.

Заявление о конфликте интересов

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Цифры

Рисунок 1

Корреляционная диаграмма между идентифицированным и…

Рисунок 1

Корреляционная диаграмма между идентифицированными и количественно определенными соединениями.

фигура 1

Корреляционная диаграмма между идентифицированными и количественно определенными соединениями.

Рисунок 2

Содержание фенолов PCA: (…

Рисунок 2

PCA с содержанием фенолов: ( a ) всех образцов и ( b )…

фигура 2

PCA с содержанием фенолов: ( a ) всех проб и ( b ) проб, отобранных в декабре 2014 г.

Рисунок 3

PCA, где все идентифицированные соединения…

Рисунок 3

PCA, где все идентифицированные соединения классифицируются по низкому (L) и высокому…

Рисунок 3

PCA, где все идентифицированные соединения классифицируются по результатам низкого (L) и высокого (H) ORAC.

См. это изображение и информацию об авторских правах в PMC

Цитируется

Фенольные соединения в ягодах калафата, инкапсулированные распылительной сушкой: нейрозащитный потенциал ингредиента.
Ромеро-Роман М.Э., Шёбитц М., Фуэнтельба Х., Гарсия-Вигера К., Бельчи МДЛ.
Romero-Román ME, et al.
Антиоксиданты (Базель). 2021 18 ноября; 10 (11): 1830. doi: 10.3390/antiox10111830.
Антиоксиданты (Базель). 2021.
PMID: 34829700
Бесплатная статья ЧВК.
Повышение ценности Prunus avium L. Побочные продукты: фенольный состав и влияние на жизнеспособность клеток Caco-2.
Нуньес А.Р., Гонсалвеш А.К., Алвес Г., Фалькао А., Гарсия-Вигера К., Морено Д., Силва Л.Р.
Нуньес А.Р. и соавт.
Еда. 2021 25 мая; 10 (6): 1185. doi: 10.3390/foods10061185.
Еда. 2021.
PMID: 34070252
Бесплатная статья ЧВК.
Антибактериальная и антибиопленочная активность ацетоновых экстрактов листьев девяти малоизученных южноафриканских видов Eugenia и Syzygium (Myrtaceae) и их индексы селективности.
Famuyide IM, Aro AO, Fasina FO, Eloff JN, McGaw LJ.
Фамуйиде И.М. и соавт.
BMC Комплемент Altern Med. 2019 июнь 20;19(1):141. doi: 10.1186/s12906-019-2547-z.
BMC Комплемент Altern Med. 2019.
PMID: 31221162
Бесплатная статья ЧВК.
Функциональные и биологически активные свойства продуктов питания: грядущие вызовы.
Морено Д.А., Илич Н.
Морено Д.А. и соавт.
Еда. 2018 31 августа; 7 (9): 139. doi: 10.3390/foods70
.
Еда. 2018.
PMID: 30200273
Бесплатная статья ЧВК.
Аннотация недоступна.

использованная литература

1. Бикас Дж.Л., Молина Г., Дионисио А.П., Баррос Ф.Ф.К., Вагнер Р., Маростика М.Р., Пасторе Г.М. Летучие компоненты экзотических фруктов из Бразилии. Еда Рез. Междунар. 2011;44:1843–1855. doi: 10.1016/j.foodres.2011.01.012.
  —
  DOI
1. Консолини А.Э., Саруббио М.Г. Фармакологическое действие неочищенного водного экстракта Eugenia uniflora (Myrtaceae) на сердце крысы. Дж. Этнофармакол. 2002; 81: 57–63. doi: 10.1016/S0378-8741(02)00039-9.
  —
  DOI
  —
  пабмед
1. Аму А., Адебайо О. , Ойели А. Химическая оценка крылатых бобов (Psophocarpus Tetragonolobus), вишни питанга (Eugenia uniflora) и плодов орхидеи (Orchid fruit myristica) Afr. Дж. Фуд Агрик. Нутр. Дев. 2006; 6: 3–12.
1. Васконселос Коста А.Г., Гарсия-Диас Д.Ф., Хименес П., Ибрагим Сильва П. Биоактивные соединения и польза для здоровья экзотической тропической красной и ежевики. Дж. Функц. Еда. 2013;5:539–549. doi: 10.1016/j.jff.2013.01.029.
  —
  DOI
1. Селли Г.Б., Перейра-Нетто А.Б., Бета Т. Сравнительный анализ общего содержания фенолов, антиоксидантной активности и профиля флавоноидов в плодах двух сортов бразильской вишни (Eugenia uniflora L.

Астрологический портал

Евгения подобная: Евгения Подобная, военкор: Если мы прекратим стрелять — нас просто будут убивать

Евгения Подобная, военкор: Если мы прекратим стрелять — нас просто будут убивать