РФ в 2023 году попытается захватить Одессу – DW – 22.07.2022

ОдессаФото: Natalia Vlasenko/Stanislav Kinka

КонфликтыУкраина

22.07.202222 июля 2022 г.

Европейские и американские чиновники опасаются, что Одесса станет новой целью России в войне против Украины. Они полагают, что Киеву нужно больше оружия и специалистов для успешной защиты.

https://p.dw.com/p/4EX34

Реклама

В начале 2023 года Россия может начать новое крупное наступление на Украину, чтобы в том числе попытаться захватить Одессу и юго-западное побережье страны и отрезать ее от Черного моря, сообщает в пятницу, 22 июля, американский журнал Foreign Policy со ссылкой на четверых действующих и бывших американских и европейских чиновников.

«В следующем году украинцы могут столкнуться с еще одним очень серьезным наступлением России, — рассказал европейский чиновник изданию на условиях анонимности. — И мы должны сделать все возможное, чтобы дать им не только вооружения, но и людей — свежих и хорошо обученных людей, чтобы попытаться пережить это».

Усилия не обязательно увенчаются успехом

Здание в Одессе после обстрела российскими войскамиФото: OLEKSANDR GIMANOV/AFP

Одесса является критически важным транзитным узлом для экспорта украинского зерна. Если россиянам удастся захватить порт, это нанесет сокрушительный удар по военным достижениям Украины, а Москве даст еще больше контроля над мировыми поставками продовольствия, отмечает издание. Но упорное сопротивление Украины в сочетании с помощью Запада и ошибками Москвы показывает, что усилия российских войск по захвату Одессы вовсе не обязательно увенчаются успехом, даже если это станет приоритетом на следующем этапе войны.

Бывший чиновник Министерства обороны США Джим Таунсенд полагает, что на фоне боев на востоке и усилившейся линии украинской обороны на юге, «русским будет трудно зайти и взять Одессу, особенно с учетом западных систем обороны, которые помогают украинцам сдерживать российский флот». 

Сейчас главное внимание Москвы направлено на Донбасс. Тем не менее, западные чиновники говорят, что Кремль нацелился на Одессу как на главный стратегический приз на следующем этапе войны. Если России удастся захватить часть юго-запада Украины, это будет «стратегической катастрофой» для Украины, предупреждают чиновники. 

Смотрите также:

Одесса: пляжи заминированы

To view this video please enable JavaScript, and consider upgrading to a web browser that supports HTML5 video

Написать в редакцию

Реклама

Пропустить раздел Еще по теме

Еще по теме

Пропустить раздел Близкие темы

Близкие темы

«Частичная мобилизация»ОдессаРоссия и Европейский СоюзАннексия Россией украинских территорий 2022 годаРепарацииПропустить раздел Топ-тема

1 стр. из 3

Пропустить раздел Другие публикации DW

На главную страницу

Когда Россия нападет на Украину — война — Сурков — новости Украины / НВ

24 декабря 2021, 15:18

Не хочу вас расстраивать, но вторжение будет. Не в январе, так в феврале. Не в 2022 году, так в 2023-м. Это неизбежно. И к нему нужно готовиться

Нет, я не нагнетаю. Нужно просто выбраться «из коробочки» и посмотреть на мир глазами Путина. Его долгосрочная цель, как и его окружения, детально изложена в статье Суркова Долгое государство Путина, опубликованной еще в 2019 году.

Видео дня

По сути, это идеологема, раскрывающая амбиции, идеологию и вектор движения современной России. Вместе с другими статьями Суркова можно выделить ряд тезисов новой концепции России:

1. Россия оказывает влияние на других субъектов, заставляя считаться с собой.

2. Россия возвращается в клуб глобальных субъектов, которые определяют судьбы других стран (объектов) и целых регионов.

3. Россия расширяется территориями, без этого не вернуть статус Империи.

4. В России воссоздается институт Царя (не де-юре, а де-факто), единого правителя и надолго.

5. Россия капсулируется, снижая зависимость от Запада и других субъектов.

6. Россия воссоздает проект СССР версии 2.0 (и организационно, и субъектно).

7. Украину неизбежно ждет, по их мнению, возврат в «лоно» России, любым путем: дестабилизация, военные действия, которые приведут к федерализации.

Несколько цитат:

«Бывший помощник президента России Владислав Сурков заявил, что Украину можно „вернуть“ только силой, уточнив, что сила бывает разная».

Ранее пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков заявил, что Украина относится к «русскому миру». «Культурные связи, исторические связи, общие корни [Украины и России] отрицать было бы большой глупостью»

Сначала, в любом случае, будет попытка принуждения к миру

Российский блогер и журналист Владимир Гуриев: «Люди для империи — это всегда топливо. Дело даже не в личности лидера, а в высокоуровневом целеполагании. Величия невозможно достичь, задумываясь об отдельном человеке. Отдельная жизнь не имеет значения».

Это свидетельство того, что ради достижения «великих целей» ни перед чем не остановятся.

Какие инструменты войны может использовать Россия, кроме прямого вторжения? Очень широкий ассортимент:

1. Делегитимизация украинской власти в глазах избирателей и международных партнеров. Инструменты — медиа, внутренние агенты.

2. Создание кризисов по примеру газового, если продолжать — отключение от российской энергосистемы (да, мы до сих пор синхронизированы).

Читайте также:

3. Сделка с США и Европой относительно Украины, но без Украины и ее реализация (внутренние референдумы, признание ОРДЛО, федерализация).

4. Скупка активов (просто покупка крупных действующих бизнесов через номиналы — киприотов или китайцев).

5. Скупка долгов украинских компаний. Здесь еще проще, через российские банки, работающие в Украине и их связанные финансовые компании.

Дайджест главных новостей

Бесплатная email-рассылка только лучших материалов от редакторов НВ

Рассылка отправляется с понедельника по пятницу

6. Диверсии.

Сначала, в любом случае, будет попытка принуждения к миру.

1, 2, 5-й пункты уже очевидно реализуются, а 3, 4-й — в процессе, на более ранней стадии.

Читайте также:

Украинцы адекватно отреагируют на 1-й, 3-й и остальные пункты. Вероятность протестов высокая. В этот период (искусственного ослабления власти) наиболее вероятно и будет вторжение.

Важно понимать, что коллективный Запад не заинтересован ссориться с Россией в условиях роста влияния Китая. Украине не к кому обратиться за помощью. Она если и будет — будет минимальной. А России от санкций уже не холодно не жарко.

Да и Сурков не раз говорил, что Россия готова к изоляции и даже стремится к этому.

Что может сделать Украина в такой ситуации?

1. Понять, что этот сосед и его амбиции нас уничтожить — это навсегда! Вспоминаем Голду Меир.

2. Иметь свою стратегию развития, свой «Украинский Проект», определяющий роль и место Украины на европейской и мировой картах, и четкий план ускоренного развития украинской экономики, дающей базу и качеству жизни граждан и ресурсы для обороны.

3. Иметь субъекта, который может ее реализовать (политического и организационного).

4. Иметь четкие антикризисный план на случай указанных выше действий.

5. Иметь и реализовывать эффективную стратегию национальной обороны, включающую в себя хорошо вооруженные подразделения терробороны, систему ПВО, аналог «железного купола», мощную линию обороны по периметру.

6. Выстраивать прагматичные партнерские отношения с глобальными субъектами (за это отвечает п.2).

Не хочу никого расстраивать или нагнетать, но Россия практически исчерпала потенциал мягких средств войны. Поэтому вопрос жестких средств — лишь вопрос времени.

Текст опубликован с разрешения автора

Оригинал

Присоединяйтесь к нашему телеграм-каналу Мнения НВ

Показать ещё новости

Про использование cookies

Продолжая просматривать NV.ua вы подтверждаете, что ознакомились с Правилами пользования сайтом и соглашаетесь на использование файлов cookies

Про файлы cookies

Стратегия России в Украине будет меняться в течение зимы и в 2023 году, поскольку Путин надеется повлиять на реакцию Запада

Стратегия России по вторжению и подчинению Украины постоянно развивалась. Вторжение не зашло так далеко, как Путин и его военачальники ожидали еще в феврале. Им приходилось постоянно менять свою «теорию победы».

С приближением зимы в Европе Россия стремится удержать как можно больше территории, готовясь к кампании следующего года. Какие варианты могут быть у России на 2023 год и какие уязвимые места России могут быть атакованы Украиной?

Таковы особенности путинской кампании 2022 года

Стратегия России на ноябрь 2022 года состоит из пяти элементов.

Первым столпом российской стратегии является их стратегический нарратив о том, что это война против агрессии НАТО. Здесь также есть второстепенный элемент о том, что Украиной управляют нацисты. Эта кампания влияния важна для поддержания поддержки войны (и Путина) в России, а также среди других стран. Повествование об «агрессии НАТО» хорошо работает в некоторых частях мира, особенно на Ближнем Востоке, в Южной Азии и Китае.

Что мог думать главнокомандующий России Сергей Суровикин о российской кампании 2023 года на Украине? (AP: Pavel Golovkin/File)

Вторым элементом российской стратегии является продолжающаяся стратегическая энергетическая война против Запада. Путин все еще надеется, что сможет использовать холодную зиму и высокие цены на энергоносители, чтобы сформировать западное общественное мнение в северном полушарии и спровоцировать европейское вмешательство, которое приведет к прекращению огня.

Киев должен быть «готов» к тотальному отключению электроэнергии, заявил мэр

Россия наносит удары по энергетической инфраструктуре Украины, вызывая нехватку электроэнергии и постоянные отключения электроэнергии по всей стране.

Подробнее

Третьим аспектом стратегии России в отношении Украины является кампания «стратегических бомбардировок». Русские нацеливаются на города, инфраструктуру и мирных жителей. Непонятно, чего именно Россия надеется добиться этой кампанией. Деградируя украинскую энергосистему, он лишь укрепляет украинское единство в противостоянии российским оккупантам.

Четвертым столпом нынешней стратегии России является мобилизация. Российская программа частичной мобилизации, местами хаотичная, предназначена для возмещения потерь личного состава и восстановления армии для будущих наступательных операций. В этом есть и промышленный аспект, который направлен на замену утраченного оборудования и увеличение выпуска продукции военного назначения.

Заключительной частью стратегии России является удержание территории, уже захваченной российскими войсками. Это включает в себя части пяти украинских областей и подкреплено сентябрьской декларацией Путина об аннексии.

В таком стратегическом контексте, что может думать командующий русскими генерал Суровикин о российской кампании 2023 года на Украине?

Какой будет российская кампания в следующем году?

Первым компонентом российской кампании 2023 года, вероятно, станут непрерывные стратегические удары. Помимо энергетической инфраструктуры, это может включать более точные удары по стратегическим военным объектам, особенно по логистическим и учебным центрам. Но он также будет стремиться сдерживать иностранные инвестиции в Украину.

Вторым элементом российской кампании 2023 года будут военные операции, в которых, несомненно, будет задействовано много вновь мобилизованных российских войск, по захвату пяти областей, указанных в декларации о российской аннексии. Это важная политическая и стратегическая задача. Он будет включать в себя захват территории, а также уничтожение партизан в тех частях Украины, которые уже захвачены.

Неотъемлемой частью этого будут попытки повысить боевую эффективность российских наземных и воздушных сил. Это может включать попытки улучшить логистику и безопасность тыла, интеграцию воздушных и наземных сил и оперативную безопасность.

Третьим элементом российской кампании 2023 года станет политическая деятельность по «русификации» территории, которую они контролируют. Мы видели это в таких местах, как Херсон, и Путин считает, что таким образом он может еще больше узаконить свое вторжение.

Пробел для воспроизведения или паузы, M для отключения звука, стрелки влево и вправо для поиска, стрелки вверх и вниз для громкости.

Внутри крупнейшего в Украине лагеря для военнопленных (Грег Дженнетт)

Заключительной частью российской кампании 2023 года могут стать миссии по «экономии силы», которые закрепляют украинцев в местах, чтобы их силы нельзя было использовать на юге или востоке для проведения наступательных операций. или защищаться от России. Примером этого являются российские тренировки и запуски ракет из Беларуси.

Как должен реагировать Запад?

Как Украина и Запад могут ответить на такую ​​кампанию в 2023 году?

Ключевым элементом любого реагирования будет постоянная поддержка Запада — оборудование, обучение, финансовая и гуманитарная — требуется в среднесрочной перспективе. Чтобы Украина победила, потребуются время, ресурсы и стратегическое терпение Запада.

Украинская «стратегия коррозии», которая атакует российскую логистику, С2 и боевой дух, по-прежнему будет иметь жизненно важное значение. Но ему нужно будет адаптироваться по мере того, как русские будут развивать свою кампанию. Битва обучения и адаптации — на поле боя и в стратегической информационной войне — это то, что украинцы должны выиграть. 900:03 Украинские солдаты захватывают российский танк на дороге в Бахмут, в Донецкой области Украины. (AP: Ефрем Лукацкий)

Формирование и использование украинских боевых сил нуждается в постоянной поддержке. Потребуется более широкий спектр технологий противовоздушной и противоракетной обороны и противодействия беспилотным летательным аппаратам. Но это также включает боевые бронированные машины, боеприпасы, разведывательную поддержку и обучение.

Наконец, украинская кампания стратегического влияния останется критической. Это важная часть поддержания западной политической и общественной поддержки войны. Хотя войны никогда не бывают приятными, это правильная война, которую нужно вести сейчас, и она должна быть полностью поддержана Западом.

Война не прекратится предстоящей зимой. Но борьба будет вестись в другом темпе. И это дает политическим и военным лидерам возможность спланировать год вперед, который, вероятно, будет жестоким и кровавым.

Мик Райан — стратег и недавно ушедший в отставку генерал-майор австралийской армии. Он служил в Восточном Тиморе, Ираке и Афганистане, а также в качестве стратега в Объединенном комитете начальников штабов США. Его первая книга, War Transformed, посвящена войне 21 века.

Может ли война России в Украине закончиться без ядерного оружия?

Этот пост был адаптирован из стенограммы дискуссии на конференции Карнеги по ядерной политике 2022 года . Он был отредактирован и сжат для ясности.

Модератором дискуссии выступил старший политолог RAND Corporation Майкл Мазарр , в ней приняли участие спикеры Кори Шейк , старший научный сотрудник Американского института предпринимательства; Патрик Портер , профессор международной безопасности и стратегии Бирмингемского университета; и Полина Синовец, глава Одесского центра нераспространения.

Майкл Мазарр: Что, по вашему мнению, будет происходить с сегодняшнего дня в течение зимы и в следующем году, особенно в связи с этими вопросами ядерных рисков?

Кори Шаке: Это невероятно напряженная и тревожная ситуация, потому что российское вторжение в Украину терпит неудачу. И поскольку их продолжают вытеснять с территории Украины, появляются огромные стимулы для эскалации. . . . Мне кажется, что российская стратегия заключается в том, что они признали, что не могут победить украинскую армию, поэтому они стремятся лишить западную поддержку и подорвать готовность украинского населения продолжать сопротивляться российской оккупации.

Я ожидаю, что к следующему лету Россия будет вытеснена со всей территории Украины, включая Крым. Это настолько шокирует, насколько плохо российские военные ведут войну. Это даст огромные стимулы для эскалации. Так что в ближайшие три месяца будет премия за то, чтобы очень четко и очень конкретно сигнализировать российскому правительству о последствиях пересечения ядерного порога.

Я не вижу значимых военных объектов для использования ядерного оружия в Украине. Здесь нет ни порта, ни аэродрома, ни сосредоточения большого количества войск, которые были бы традиционными ядерными целями на поле боя. Что мне снятся в кошмарах, так это то, что президент Владимир Путин пришел к выводу, что он, возможно, сможет скрыть это унизительное поражение, нанеся ядерный удар по Киеву, чтобы повлиять на смену режима, убив украинское правительство.

Патрик Портер: Вам не нужно зацикливаться на особенностях Владимира Путина, чтобы сделать вывод о возможности использования ядерного оружия, потому что это гораздо более распространенная ядерная доктрина среди ядерных держав, когда они сталкиваются с перспективой обычного поражения и там, где ставки высоки, соблазн их использовать. Это была доктрина НАТО на европейском театре военных действий с 1965 года, чтобы компенсировать и предотвратить поражение с использованием обычных вооружений угрозой применения ядерного оружия. Подобную историю можно рассказать о Пакистане, Индии, даже Северной Корее.

Я согласен, что может и не быть значимой военной цели, но я думаю, что цель будет заключаться в том, чтобы заставить Украину отступить и, по крайней мере, разделить Запад — попытка психологического террора. Итак, какую бы стратегию мы ни выбрали, если мы собираемся иметь стратегию наименьшего сожаления, это не может быть стратегия, которая ставит все на то, что это блеф. Это очень реально.

Как будто это не было достаточно удручающим, я не вижу возможностей ни сейчас, ни в ближайшем будущем для какого-либо дипломатического урегулирования здесь. Я не думаю, что есть возможность даже торговаться. Я не думаю, что на самом деле там даже есть стол, как бы нам ни хотелось, чтобы он был.

Полина Синовец: Для Путина эта война — игра в курицы, и он просто закрыл для себя дверь для любого поражения. Это меня больше всего беспокоит, потому что я до сих пор не думаю, что он хочет применить ядерное оружие. Однако в какой-то момент, если он почувствует себя в ловушке, то сможет это сделать.

Если Россия преуспеет в Украине этим ядерным шантажом — угрозами принуждения или применением ядерного оружия — тогда она пойдет дальше. Тогда Грузия будет следующей.

Майкл Мазарр: Кажется, что одна из центральных дилемм здесь заключается в том, что нам нужно, чтобы Путин проиграл. С другой стороны, когда он начинает проигрывать, возрастает риск эскалации. Как обойти эту дилемму?

Полина Синовец: Я до сих пор верю, что Путин рационален. У него есть страх. Он может потерять Россию. Затраты и выгоды все еще на столе, потому что иметь Украину не стоит терять Россию.

С другой стороны, он еще может сказать, что спецоперация удалась — в России все зависит от интерпретации. Конечно, сейчас будет очень тяжелый момент, потому что он провозгласил аннексию областей Украины, поэтому он не может отступить. Насколько я понимаю, российские элиты уже начали думать, как выйти из войны без этих сокрушительных потерь.

Так что это большая дилемма. Но это то, что я боюсь, что Путин должен получить какое-то вознаграждение за отступление.

Фото Пола Мориджи

Майкл Мазарр: Значит, вы считаете важным предложить ему какое-то вознаграждение за то, что он отступил?

Полина Синовец: Да, но не ради Украины. Это может быть какое-то развитие контроля над вооружениями, чего я сейчас не очень вижу, но должно быть что-то, что он интерпретировал бы как большую победу, достойную ухода из Украины.

Майкл Мазарр: Вы видите, что Путин готов потерять Крым и не идти на ядерное оружие?

Кори Шаке: Честно говоря, я не знаю, что на это ответить. Я действительно думаю, что чем больше выигрывает Украина, тем более рискованным становится расчет эскалации. . . . Я не думаю, что у России есть способ сохранить лицо, чтобы проиграть это. И я думаю, что если мы начнем наказывать Украину за ее успехи в восстановлении своей территории, это будет пагубным политическим выбором для стабильности послевоенной Европы.

Майкл Мазарр: Это война за весь международный порядок, и изменились ли ставки США?

Патрик Портер: Нет и нет.

Я изложу альтернативный взгляд на весь этот кризис. Я полностью поддерживаю позицию администрации Байдена о том, что у США есть реальные, но ограниченные интересы, что у НАТО есть реальные и ограниченные интересы в Украине, а именно помочь смягчить агрессию России, чтобы защитить фланг НАТО, чтобы на ее пороге не оказалось наглой хищной державы, готовой пожрать больше. Она очень успешно затормозила это наступление, значительно истощила Россию и значительно уменьшила способность России угрожать восточному флангу НАТО.

Я думаю, нам нужно придерживаться этого основного предположения: это важно для Запада, но не все это важно. Это все важно для Украины, абсолютно. Но это часть трагедии здесь. У нас есть пересекающиеся, но иногда расходящиеся интересы.

Я хотел бы также предположить, что утверждения здесь не являются домино, которые мы слышим. Если бы Россия применила ядерное оружие, это было бы ужасающим событием, но это не обязательно означает, что хищники могут использовать ядерное оружие, чтобы захватить территорию вопреки нашим жизненно важным интересам. Северная Корея не может легко сделать то же самое с Южной Кореей, не вступая в войну против Соединенных Штатов.

Майкл Мазарр: Согласны ли вы с тем, что во избежание эскалации должна быть какая-то политика США, призванная дать Путину возможность выбраться из этого и убедить свой народ в том, что он не полностью сдался?

Кори Шаке: Я думаю, что во многих разговорах неправильно понимают, насколько сильна наша позиция и насколько слаба и неустойчива позиция России. Нам не нужно напрямую вмешиваться в дела Украины, чтобы Украина выиграла эту войну. Даже если Россия переступит ядерный порог, я думаю, что правильный ответ, как с точки зрения нераспространения, так и с точки зрения поддержки Украины, состоит в том, чтобы мы дали тот же ответ, что и народ Украины.

Когда я был там около месяца назад, лидеры гражданского общества, бизнес-лидеры, президент [Владимир] Зеленский ответили на российскую ядерную угрозу: «Это не изменит исход этой войны». Я думаю, что таким образом вы уменьшаете валюту ядерного шантажа: лишая его политического кэша. Мы можем сделать это без прямого участия.

Учитывая колоссальный провал российской армии на Украине, сейчас самое время поговорить с русскими о договоре об обычных вооруженных силах в Европе, который ограничивает развертывание обычных вооруженных сил по всей Европе. Чтобы доверять всему, что говорят русские, потребуются огромные протоколы проверки, но это, возможно, поможет стабилизировать европейский обычный порядок.

Вторая возможность заключается в том, что мы давно хотели договориться о тактическом контроле над ядерными вооружениями. Кажется, это единственное, что, по мнению России, может быть полезно в ее вооруженных силах. Мы сократили нестратегические ядерные силы НАТО на огромную величину в конце холодной войны. Россия этого не сделала. Возможно, асимметрия этого преимущества с их стороны может заставить их почувствовать себя достаточно важными, чтобы вступить в эти переговоры.

Майкл Мазарр: Как бы вы оценили риск применения Россией ядерного оружия в течение следующих трех месяцев?

Полина Синовец: Я бы сказала, что очень высокая.

Это было бы самым высоким, потому что это тот момент, когда они начали спекулировать на грязной бомбе, которая может быть использована в качестве предлога для применения тактического ядерного оружия. . . . Тот факт, что Китай и Индия только что попросили своих граждан покинуть Украину, что [случается не так часто], означает, что что-то должно произойти. И это моя самая большая забота.

Кори Шаке: Я думаю, что риск средний в течение следующих трех месяцев и выше в дальнейшем. Будет сложнее сказать, что Украина преуспела в ближайшие три месяца из-за смены погоды и репортажей с земли. Но как только они вытолкнут Россию с Донбасса и смогут сосредоточиться на Крыме, я думаю, это будет точка максимальной опасности.

Патрик Портер: Я согласен с Кори. Я думаю, что это среднее, чтобы стать выше. . . . Это ослабленный враг с большим ядерным арсеналом, который видит более высокие ставки в конфликте и справедливо или ошибочно опасается, что поражение на Украине станет прелюдией к структуре режима и/или самой России. И нам очень трудно изменить это исчисление.

Мой главный пессимизм здесь в том, что этот режим не будет пресыщаться проверенными обещаниями развертывания. Это страх собственного уничтожения. . . . Поскольку он не смирится с поражением, возникнет искушение совершить немыслимое. Я все еще не думаю, что это вероятно, но я думаю, что дальше будет хуже. Здесь нужны хладнокровные.

Майкл Мазарр: Теперь я перехожу к вопросам аудитории. . . . Учитывая, что НАТО испытывает трудности в поддержании единой позиции в отношении того, как реагировать на применение ядерного оружия, насколько вероятно, что ответы будут скорее односторонними, чем коллективными?

Кори Шаке: Будет трудно сохранить единство НАТО. Всегда трудно поддерживать единство НАТО. Во-первых, данные политологии довольно убедительны в том, что свободные общества медленно придерживаются общей политики, но [они] невероятно устойчивы, когда они привержены, потому что вам нужно выиграть внутриполитический спор. И я считаю, что страны НАТО выиграли внутриполитический спор о помощи Украине. На самом деле 97 процентов немецких зеленых хотят неограниченно [поддерживать] Украину. Эти люди пацифисты. Они подталкивают правительство Германии к более жесткой позиции, более близкой к Соединенным Штатам и прифронтовым государствам в НАТО.

Когда я нахожусь в правительстве, я всегда застреваю на работе по управлению альянсом, [и что я заметил], так это то, что единство возрастает прямо пропорционально тому, насколько мы напуганы. А использование Россией ядерного оружия напугало бы всех нас до чертиков, и я думаю, что, вероятно, все захотят взяться за руки и встать близко друг к другу. Так что будет сложно придумать, что делать, но я не сомневаюсь, что в этих условиях у нас было бы единство НАТО.

Майкл Мазарр: Считаете ли вы, что реакция США и НАТО на потенциальное использование Россией ядерного оружия имеет решающее значение для формирования потенциальных действий Китая?

Патрик Портер: Не думаю, что это критично. Если я забрался на вершину китайской политики и командую другим полюсом в мире, то я не глуп и не собираюсь предполагать, что то, что Запад делает в Украине, обязательно является комментарием того, хочет ли он бороться со мной из-за Тайваня. Ведь Запад ведет опосредованную войну в Украине. И что больше интересует Китай, так это то, готов ли Запад вести прямую горячую войну из-за Тайваня. Это не прямые аналоги. И если мне удастся захватить Тайвань, я смогу использовать ядерные угрозы, чтобы отогнать других, и мне не обязательно иметь прецедент в Украине, чтобы сделать такое суждение.

Это не первый случай, когда государство, обладающее ядерным оружием, отбирает территорию у государства, не обладающего ядерным оружием, правильно или неправильно. . . . Мы не должны реагировать на это так, как если бы мы были невинностью, внезапно столкнувшейся с первым вторжением в рай. Мы жили в мире до ядерного шантажа. Мы сосуществуем в мире ядерного шантажа. Риск не нулевой.

Майкл Мазарр: Если мы начнем предвидеть потенциальное использование Россией ядерного оружия, что нам делать? Думаем ли мы об упреждении?

Кори Шейк: Я бы не хотел, чтобы Соединенные Штаты применяли упреждающие действия, потому что я думаю, что это будет очень сложно после ошибок более ранних упреждающих действий, в частности войны в Ираке в 2003 году. Это было бы очень сложно, даже с учетом Успехи разведки в этой войне. Порог может и должен быть очень высоким для американского упреждения, даже потенциального применения ядерного оружия.

Майкл Мазарр: Когда вы смотрели это, есть ли у вас какое-либо представление о том, какую роль могут сыграть особо крупные внешние силы, чтобы решить эту проблему?

Полина Синовец: Позиции Китая и Индии достаточно важны, но в этом плане я не думаю, что это было бы определяющим в отношении поведения Путина. У него четкое представление о том, что Украина принадлежит России. . . . Вот почему они так заинтересованы и как-то удивлены, почему Запад и все остальные так заботятся об Украине, ведь она для них часть России. Конечно, если бы Китай и Индия наложили на Россию все санкции и присоединились к международным функциям, это повлияло бы на российскую экономику, но вряд ли повлияло бы напрямую на принятие решений в России, потому что для них это что-то внутреннее. Я думаю, что они просто хотят как-то это закончить с положительным исходом для России.

Из событий Карнеги

Кори Шаке: Меня вообще удивляет, как мало помощи Китай готов оказать в этом России, учитывая, что у них есть договор о неограниченной дружбе. Россия вынуждена закупать боеприпасы в Северной Корее и бронежилеты в Иране. Таков уровень российского провала. Но это также уровень отказа Китая в помощи.

Майкл Мазарр: В каком будущем мире мы окажемся из-за этого конфликта?

Патрик Портер: Я думаю, что мы все еще будем жить в мире, где ядерная революция является самым важным фактом международных отношений. Я не обязательно вижу волну активности по распространению, но в то же время я хотел бы привести нормативный аргумент в пользу того, что в мире есть некоторые страны, у которых есть законные и разумные основания рассматривать возможность распространения, потому что они живут.