Склонение мужского имени Евгений по падежам

Склонение мужского имени Евгений по падежам: именительный, родительный, дательный,
винительный, творительный, предложный.
Удобный поиск склонений для слов, более 83451 слов в нашей базе.
Посмотрите обучающий видео урок
 как правильно склонять слова.

Важно знать о склонении слов

Склонение существительных

Изменение имён существительных по падежам характеризуется изменением их окончаний, которые называются падежными формами. Всего в русском языке существует шесть падежей, каждый из которых имеет свой вспомогательный вопрос.

Для того, чтобы определить падеж имени существительного, нужно попробовать задать к нему один из вспомогательных вопросов.

Также существуют несклоняемые имена существительные, т.е. те, которые имеют во всех падежах одну и ту же форму. К несклоняемым относятся как имена нарицательные (например, «кофе» или «какао»), так и имена собственные (например, «Гёте»).

Как правило, несклоняемыми существительными оказываются слова, заимствованные из иностранных языков. Они могут относиться ко всем трем родам.

Склонение имен числительных

Склонение числительных не имеет единого образца, оно представлено несколькими типами:

1. Числительное один склоняется как прилагательное в единственном числе: один — одного (новый — нового).
2. Числительные от пяти до десяти и числительные на -дцать и -десят склоняются как существительные 3-склонения. У числительных на -десят два окончания, так как изменяются обе части: пятидесяти, пятьюдесятью.
3. Числительные сорок, девяносто, сто, полтора и полтораста, изменяясь по падежам, имеют только две формы: именительный и винительный падежи — сорок, девяносто, сто, полтора, полтораста; родительный, дательный, творительный, предложный падежи — сорока, девяноста, ста, полутора, полутораста.
4. Числительные от двухсот до четырехсот и от пятисот до девятисот склоняются по особому типу.
5. Собирательные числительные также склоняются по особому типу. Числительные оба, обе имеют два разных варианта склонения.
6. Простые порядковые числительные склоняются как прилагательные: первый (новый) — первого (нового). У сложных порядковых числительных только одно окончание. У составных порядковых числительных изменяется только последняя часть.
7. У дробных числительных при склонении изменяются обе части.

Склонение прилагательных

Склонение прилагательных – это изменение их по родам, падежам и числам.

Однако не все прилагательные изменяются и по родам, и по числам, и по падежам. Краткие прилагательные не изменяются по падежам, а прилагательные в форме простой сравнительной степени вообще не склоняются.

Для того, чтобы правильно склонять имена прилагательные, нужно знать их падежные вопросы в обоих числах.

Важно понимать, что окончание прилагательного можно проверить окончанием вопроса.

Видеоурок. Склонение имен существительных в русском языке

Склонение других имён

Джереми

Елисей

Добрыня

Горислав

Динасий

Евдоким

Джамал

Джордан

Дональд

Демид

Ещё никто не оставил комментария, вы будете первым.

Алфавитный указатель

А

Б

В

Г

Д

Е

Ж

З

И

Й

К

Л

М

Н

О

П

Р

С

Т

У

Ф

Х

Ц

Ч

Ш

Щ

Э

Ю

Я

Кому Евгении или евгение женский род?

Кому Евгении или евгение женский род?

Единственное число

Как правильно склонять имя Юля?

Как правильно склонять имя Юлия в дательном падеже? Правильно: Юлии.

Как пишется имя Мария в дательном падеже?

Изменив по падежам это имя, убедились, что в формах дательного и предложного падежа существительное Мария, как, впрочем, и все слова заканчивающиеся на -ия, имеет окончание -и. Слово «Марии» правильно пишется с буквой «и» в безударном окончании родительного, дательного и предложного падежа.

Как правильно кому Наталии или Наталие?

Правильно: Наталье (если в именительном падеже – Наталья) и Наталии (если в именительном падеже – Наталия). Как пишется имя Наталия в дательном падеже? Правильно: Наталии (от Наталия), но Наталье (от Наталья).

Как правильно написать кому Валерии или валерие?

Склонение фамилии Валерия по родам, лицам и падежам

Как правильно кому Виктории или викторие?

Виктории или Викторие, как правильно писать? Слово «Виктории» пишется с буквой «и» в безударном окончании дательного падежа. Обратимся с поздравлением, пожеланием к девушке или женщине по имени Виктория: Я хочу отправить поздравление Викто́рии.

Как правильно просклонять имя София?

Имя собственное, топоним….Морфологические и синтаксические свойства

Как можно называть Софью?

Софийка, Софиечка, Софиюшка, Софочка, Софушка, Софонька, Софик, Софьюшка, Сонюша, Сонюшка.

Как сокращенно имя София?

После принятия православия в 988 году из Византии в Древнюю Русь пришло и имя София. Любопытно, что это имя часто давали девочкам в царских династиях, поэтому оно стало считаться благородным. В крестьянских семьях его использовали редко. Софию сокращенно называют Соня, Сонечка, Сонюша, Софа, Софочка, Софьюшка.

Кому чему Марие или Марии?

Правильно: Марии. Слова женского рода на -ия в дательном и предложном падеже ед. числа имеют в безударном положении окончание -и: станции, армии, России, Марии.

Кому Софье?

Склонение имени «Софья»

Как правильно написать кому Дарье или Дарьи?

Правильно написаны оба слова – «Дарье» и «Дарьи».

Как правильно склонять имя любовь?

Родительный падеж: — кого? — Любови. Дательный падеж: — кому? — Любови. Винительный падеж: — кого? — Любовь. Творительный падеж: — кем? — Любовью.

Как правильно склонять имя Наталья?

Склонение имени «Наталья»

Как правильно написать Любовь Ивановне?

Просклонять словосочетание любовь ивановна по падежам

Как правильно писать имя Любови или любви?

Как правильно склонять по падежам имя Любовь?

Как склоняется имя Любовь Михайловна?

Просклонять словосочетание любовь михайловна по падежам

Как склоняется Любовь Николаевна?

Просклонять словосочетание любовь николаевна по падежам

Как склонять Любовь Ивановна?

Правильно: _Любови Ивановне_. Пожалуйста, просклоняйте по падежам слово «любовь«, как в единственном, так и во множественном числе. Огромное спасибо! _Любовь_ — любви, любви, любовь, любовью, о любви.

Кому Петровой?

Склонение фамилии Петров по родам, лицам и падежам

Кому Любовь Владимировне?

Просклонять словосочетание любовь владимировна по падежам

Кому Любовь Александровне?

Просклонять словосочетание любовь александровна по падежам

Кому Любови Викторовне?

Просклонять словосочетание любовь викторовна по падежам

Для кого любови?

Склонение имени «Любовь»

Кому Анастасии или анастасие?

Правильно: тетрадь Мухи Анастасии. Правильно: (кому?) Анастасии.

Какие имена не склоняются?

Ответ справочной службы русского языка Мужские и женские имена, оканчивающиеся на -и, -ы, не склоняются. Женские имена, оканчивающиеся на согласный, преимущественно не склоняются (исключение составляют имя Любовь, а также женские личные имена библейского происхождения Агарь, Рахиль, Руфь, Суламифь, Эсфирь, Юдифь).

Фотографы Евгений Малолетка и Мстислав Чернов, запечатлевшие боль Мариуполя

Невоспетые герои Украины: фотографы Евгений Малолетка и Мстислав Чернов, запечатлевшие боль Мариуполя

Опубликовано Unite With Ukraine 5sc 08 июля 2022 г.

Твитнуть это
Поделиться на Facebook

Мнение — Кристиан Борис — The Globe and Mail 08.07.2022

Кристиан Борис — основатель Saint Javelin, компании, которая с начала войны пожертвовала Украине более 1 миллиона долларов от продаж, а также бывший журналист, работавший в Киеве с 2014 по 2018 год.

В феврале В начале непроизвольного и незаконного нападения Владимира Путина на Украину российские войска быстро продвигались с юга и востока, пока не оказались на пороге украинского города Мариуполя.

Когда российские военные начали осаду ныне печально известного портового города, наступил момент расплаты для иностранных гуманитарных работников, журналистов, фотографов и других лиц, проживающих в гостиницах по всему городу: должны ли они остаться или уехать.

Самые левые. Но Евгений Малолетка и Мстислав Чернов, украинские журналисты-ветераны, которые годами освещали войну с Associated Press, решили остаться, потому что понимали, что русские собираются сделать с Мариуполем. Они решили, что их работа, независимо от личного риска, состоит в том, чтобы рассказать эту историю миру.

С 2014 года они оба своими глазами видели глубины разврата в российской армии. Они поняли, что российские военные могут сделать и делают с журналистами, которые разоблачают их ужасы. И они знали, что российские военные будут только рады стереть Мариуполь с лица земли, убив тысячи мирных жителей, если это будет означать достижение целей России.

Но они остались. И, задержавшись – единственные журналисты-международники, оставшиеся в городе, за месяц пребывания там – стали первыми журналистами, шокировавшими мир истинным лицом России.

Из-за непрекращающихся обстрелов со стороны России, отключивших электроэнергию по всему городу, они использовали генераторы для питания своих телефонов и ноутбуков, чтобы они могли загружать свои работы редакторам Associated Press по всему миру, используя любой оставшийся слабый интернет-сигнал.

И эта работа была ужасной и душераздирающей. В конце февраля в больницах Мариуполя начали присылать фотографии безжизненных украинских детей, погибших от российской артиллерии и авиаударов. На эти фотографии было почти невозможно смотреть, но г-н Малолетка и г-н Чернов были свидетелями в этих больницах, проводя часы с этими медицинскими бригадами, наблюдая, как умирает бесчисленное количество детей и мирных жителей, чтобы остальной мир мог видеть, что делает Россия.

Психологический эффект того, что они увидели и пережили, почти никому не понять, но они делали это изо дня в день. Они и сами испытали опасность; Г-н Чернов сказал, что русские охотятся за ними. «У них был список имен, включая наше, и они приближались», — написал он.

В течение почти трехмесячной осады Мариуполь стал очагом гуманитарного кризиса, в результате которого погибли тысячи человек. В мае город попал под контроль России.

Эти двое ни разу не выпустили ни одной пули, но на самом деле, я думаю, что эти двое мужчин помогли спасти Украину. Возможно, они не произвели ни единого выстрела, но их фото и видео помогли заручиться поддержкой всего мира. На мой взгляд, страна все еще воюет сегодня, отчасти из-за их камер.

Читать оригинал статьи: https://www.theglobeandmail.com/opinion/article-the-unsung-heroes-of-ukraine-photographers-evgeniy-maloletka-and/

О Кристиане Борисе

Кристиан Борис провел пять лет в качестве иностранного корреспондента в Киеве, прежде чем основал Black Hawk Digital — креативное агентство полного цикла, базирующееся в Торонто, Канада.

Компания Кристиана Black Hawk — отмеченная наградами творческая и производственная студия, известная своими работами с реальными персонажами и захватывающими дух визуальными эффектами. Их прогрессивный список режиссеров представляет новое поколение рассказчиков, работающих в жанрах спорта, комедии и документального кино.

Когда Россия напала на Украину, он создал Saint Javelin, чтобы помочь собрать средства для поддержки украинцев, когда начался гуманитарный кризис. Обеспокоенный эскалацией на украинско-российской границе, а также тем, что семья и друзья находятся в опасности, Кристиан хотел помочь собрать средства для их поддержки. Определяющий культурный феномен войны — на сегодняшний день Saint Javelin собрал более 2 миллионов долларов США для защиты Украины.

Saint Javelin поддерживается командой из более чем 20 сборщиков средств и волонтеров из Большого Торонто и Европы, многие из которых имеют украинское происхождение. Команда использует свои профессиональные способности: графический дизайн, цифровой дизайн, дизайн веб-сайтов, логистику, общение, навыки электронной коммерции и т. д., чтобы создавать и продавать товары в поддержку военных действий в Украине. Их самую продаваемую футболку Saint Javelin недавно подарил президенту Зеленскому министр обороны Алексей Резников.

В мае 2022 года Saint Javelin заключила стратегическое партнерство со Всемирным конгрессом украинцев (UWC), в рамках которого Saint Javelin будет жертвовать прибыль от своих продаж на глобальную инициативу UWC #UniteWithUkraine. Средства пойдут непосредственно на закупку и доставку жизненно важной нелетальной помощи и средств тактической защиты защитникам Украины на передовой.

Кристиан выпускник Университета Уилфреда Лорье, где он получил степень в области политических наук.

Пожертвовать защитникам Украины

Мир должен сделать больше, чтобы активизировать и защитить демократическое право Украины определять свое собственное будущее. Мы знаем, что вы согласны. Пожалуйста, дайте, что можете.

Украина

20 дней в Мариуполе: Команда, которая документировала агонию города

МАРИУПОЛЬ, Украина (AP) — Русские охотились за нами. У них был список имен, в том числе и наш, и они приближались.

Мы были единственными журналистами-международниками, оставшимися в украинском городе Мариуполе, и мы документировали его осаду российскими войсками более двух недель. Мы вели репортаж внутри больницы, когда по коридорам начали рыскать боевики. Хирурги дали нам белые халаты для маскировки.

Вдруг на рассвете ворвалась дюжина солдат: «Где журналисты, черт возьми?»

Я посмотрел на их нарукавные повязки, синие для Украины, и попытался подсчитать вероятность того, что они были замаскированными русскими. Я шагнул вперед, чтобы представиться. «Мы здесь, чтобы вызволить вас», — сказали они.

Стены операционной сотрясались от артиллерийского и пулеметного огня снаружи, и казалось, что безопаснее оставаться внутри. Но украинские солдаты получили приказ взять нас с собой.

___

Мстислав Чернов, видеожурналист Associated Press. Это его рассказ об осаде Мариуполя, задокументированный фотографом Евгением Малолеткой и рассказанный корреспонденту Лори Хиннант.

___

Мы выбежали на улицу, бросив приютивших нас врачей, обстрелянных беременных женщин и людей, которые спали в подъездах, потому что им некуда было идти. Я чувствовал себя ужасно, оставляя их всех позади.

Девять минут, может десять, вечность по дорогам и разбомбленным многоквартирным домам. Когда снаряды разорвались рядом, мы упали на землю. Время измерялось от одной раковины до другой, наши тела были напряжены, а дыхание затаено. Ударная волна за ударной волной сотрясала мою грудь, и мои руки похолодели.

РЕКЛАМА

Мы подошли к подъезду, и бронемашины увезли нас в затемненный подвал. Только тогда мы узнали от милиционера, почему украинцы, рискуя жизнями солдат, вывозили нас из госпиталя.

«Если тебя поймают, тебя снимут на камеру и заставят сказать, что все, что ты снимал — ложь», — сказал он. «Все ваши усилия и все, что вы сделали в Мариуполе, будут напрасными».

Офицер, который когда-то умолял нас показать миру его умирающий город, теперь умолял нас уйти. Он подтолкнул нас к тысячам разбитых машин, готовящихся покинуть Мариуполь.

Это было 15 марта. Мы понятия не имели, выберемся ли мы живыми.

____

Будучи подростком, выросшим в Украине, в городе Харькове, всего в 20 милях от границы с Россией, я научился обращаться с оружием в рамках школьной программы. Это казалось бессмысленным. Украина, рассуждал я, окружена друзьями.

С тех пор я освещал войны в Ираке, Афганистане и спорной территории Нагорного Карабаха, пытаясь показать миру опустошение из первых рук. Но когда этой зимой американцы, а затем и европейцы эвакуировали сотрудников своего посольства из Киева, и когда я корпел над картами наращивания российских войск напротив моего родного города, моей единственной мыслью было: «Бедная моя страна».

В первые дни войны русские бомбили огромную площадь Свободы в Харькове, где я тусовался до 20 лет.

Я знал, что российские силы будут рассматривать восточный портовый город Мариуполь как стратегическую добычу из-за его расположения на Азовском море. Поэтому вечером 23 февраля я отправился туда со своим давним коллегой Евгением Малолеткой, украинским фотографом Associated Press, на его белом фургоне Volkswagen.

По дороге мы начали беспокоиться о запасных шинах и нашли в сети человека поблизости, готового продать нам посреди ночи. Мы объяснили ему и кассиру в круглосуточном бакалейном магазине, что готовимся к войне. На нас смотрели как на сумасшедших.

В Мариуполь въехали в 3:30 ночи. Через час началась война.

Около четверти из 430 тысяч жителей Мариуполя уехали в те первые дни, пока еще могли. Но немногие верили в приближение войны, и к тому времени, когда большинство осознало свою ошибку, было уже слишком поздно.

Одна бомба за другой, русские отключили электричество, воду, запасы продовольствия и, наконец, самое главное, вышки сотовой связи, радио и телевидения. Несколько других журналистов в городе вышли до того, как исчезли последние связи и установилась полная блокада.0005

Отсутствие информации в блокаде преследует две цели.

Хаос первый. Люди не понимают, что происходит, и паникуют. Сначала я не мог понять, почему Мариуполь так быстро развалился. Теперь я знаю, что это было из-за отсутствия связи.

Безнаказанность — вторая цель. Без информации из города, без фотографий разрушенных зданий и умирающих детей российские войска могли делать все, что хотели. Если бы не мы, ничего бы не было.

Вот почему мы пошли на такой риск, чтобы послать миру то, что видели, и именно это разозлило Россию настолько, что выследила нас.

Я никогда, никогда не чувствовал, что нарушение тишины так важно.

___

Смерти пришли быстро. 27 февраля мы наблюдали, как врач пытался спасти маленькую девочку, раненную шрапнелью. Она умерла.

Умер второй ребенок, потом третий. Машины скорой помощи перестали подбирать раненых, потому что люди не могли вызвать их без сигнала, и они не могли ориентироваться по разбомбленным улицам.

РЕКЛАМА

Врачи умоляли нас снять семьи, привозящие своих мертвых и раненых, и позволить нам использовать их иссякающую мощность генератора для наших камер. По их словам, никто не знает, что происходит в нашем городе.

Обстрел попал в больницу и дома вокруг. Он разбил окна нашего фургона, пробил бок и проколол шину. Иногда мы выбегали снимать горящий дом, а потом бежали обратно среди взрывов.

В городе оставалось еще одно место, где можно было получить постоянную связь, за пределами разграбленного продуктового магазина на проспекте Строителей. Раз в день мы ездили туда и прятались под лестницей, чтобы выкладывать фотографии и видео в мир. Лестница не сильно нас защитила, но чувствовала себя безопаснее, чем на открытом воздухе.

К 3 марта сигнал пропал. Мы пытались отправить наше видео из окон 7-го этажа больницы. Именно оттуда мы увидели, как развалились последние клочья солидного среднего класса Мариуполя.

Супермаркет Порт-Сити был разграблен, и мы направились туда сквозь артиллерийский и пулеметный огонь. Десятки людей бегали и толкали тележки с электроникой, едой, одеждой.

На крыше магазина разорвался снаряд, и меня бросило на землю снаружи. Я напрягся, ожидая второго удара, и сотни раз проклинал себя за то, что моя камера не была включена, чтобы записать это.

И вот еще один снаряд с жутким свистом врезался в жилой дом рядом со мной. Я спрятался за угол, чтобы укрыться.

Подросток прошел, катя офисный стул, набитый электроникой, коробки сыпались по бокам. «Там были мои друзья, и снаряд попал в 10 метров от нас, — сказал он мне. — Я понятия не имею, что с ними случилось.

Мы помчались обратно в больницу. В течение 20 минут пришли пострадавшие, некоторые из них залезли в тележки.

В течение нескольких дней единственная связь с внешним миром была через спутниковый телефон. И единственное место, где этот телефон работал, было на открытом воздухе, рядом с воронкой от снаряда. Я садился, уменьшался и пытался уловить связь.

Все спрашивали, пожалуйста, скажите, когда закончится война. У меня не было ответа.

Каждый божий день ходили слухи, что украинская армия собирается прорвать осаду. Но никто не пришел.

___

К этому времени я был свидетелем смертей в больнице, трупов на улицах, десятков тел, брошенных в братскую могилу. Я видел так много смертей, что снимал их почти не воспринимая.

9 марта два авиаудара разорвали пластиковую ленту на окнах нашего фургона. Я увидел огненный шар всего за мгновение до того, как боль пронзила мое внутреннее ухо, мою кожу, мое лицо.

Мы смотрели, как поднимается дым над родильным домом. Когда мы прибыли, спасатели все еще вытаскивали из руин окровавленных беременных женщин.

РЕКЛАМА

Наши батареи почти разряжены, и у нас не было соединения для отправки изображений. До комендантского часа оставалось несколько минут. Полицейский подслушал, как мы говорили о том, как сообщить новости о взрыве в больнице.

«Это изменит ход войны», — сказал он. Он отвел нас к источнику питания и подключению к интернету.

Мы записали так много мертвых людей и мертвых детей, бесконечная очередь. Я не понимал, почему он думал, что еще больше смертей могут что-то изменить.

Я ошибся.

В темноте мы отправили изображения, выстроив три мобильных телефона в линию, а видеофайл разделили на три части, чтобы ускорить процесс. Это заняло несколько часов, далеко за пределами комендантского часа. Обстрел продолжался, но офицеры, назначенные сопровождать нас по городу, терпеливо ждали.

Тогда наша связь с миром за пределами Мариуполя снова оборвалась.

Мы вернулись в пустой подвал отеля с аквариумом, теперь заполненным мертвыми золотыми рыбками. В нашей изоляции мы ничего не знали о растущей российской дезинформационной кампании по дискредитации нашей работы.

Посольство России в Лондоне опубликовало два твита, назвав фотографии AP фальшивкой и заявив, что беременная женщина была актрисой. Посол России продемонстрировал копии фотографий на заседании Совета Безопасности ООН и повторил ложь о нападении на родильный дом.

Тем временем в Мариуполе нас завалили люди, спрашивая нас о последних новостях с войны. Ко мне подходило так много людей и говорили: «Пожалуйста, снимите меня на видео, чтобы моя семья за пределами города знала, что я жив».

К этому времени в Мариуполе не работало украинское радио и телевидение. Единственное радио, которое можно было уловить, транслировало извращенную российскую ложь — что украинцы держат Мариуполь в заложниках, стреляют по домам, разрабатывают химическое оружие. Пропаганда была настолько сильной, что некоторые люди, с которыми мы разговаривали, поверили ей, несмотря на то, что видели собственными глазами.

Постоянно повторялось сообщение в советском стиле: Мариуполь окружен. Сдайте оружие.

11 марта в коротком звонке без подробностей наш редактор спросил, можем ли мы найти женщин, переживших авиаудар по роддому, чтобы доказать их существование. Я понял, что кадры должны были быть достаточно мощными, чтобы спровоцировать реакцию российского правительства.

Мы нашли их в больнице на передовой, одни с младенцами, другие в родах. Мы также узнали, что одна женщина потеряла ребенка, а затем и собственную жизнь.

Мы поднялись на 7-й этаж, чтобы отправить видео по слабому интернет-каналу. Оттуда я наблюдал, как танк за танком подъезжали к больничному комплексу, каждый из которых был отмечен буквой Z, которая стала российской эмблемой войны.

Нас окружили: десятки врачей, сотни пациентов и мы.

___

Украинские солдаты, охранявшие госпиталь, исчезли. А путь к нашему фургону с нашей едой, водой и снаряжением прикрывал русский снайпер, который уже подстрелил выбегавшего на улицу медика.

В темноте прошли часы, пока мы слушали взрывы снаружи. Тут к нам подошли солдаты, крича по-украински.

Это не было похоже на спасение. Было ощущение, что нас просто перемещают от одной опасности к другой. К этому времени в Мариуполе нигде не было безопасно, и не было никакой помощи. Ты мог умереть в любой момент.

Я был невероятно благодарен солдатам, но в то же время оцепенел. И стыдно, что я ухожу.

Мы с семьей из трех человек втиснулись в Hyundai и въехали в пятикилометровую пробку за город. В тот день из Мариуполя выехало около 30 000 человек — столько, что у российских солдат не было времени внимательно разглядывать машины с окнами, залепленными хлопающими кусочками пластика.

Люди нервничали. Они дрались, кричали друг на друга. Каждую минуту был самолет или авиаудар. Земля тряслась.

Мы пересекли 15 российских блокпостов. На каждом из них мать, сидящая впереди нашей машины, яростно молилась достаточно громко, чтобы мы могли ее услышать.

Пока мы проезжали их — третью, десятую, 15-ю, все укомплектованные солдатами с тяжелым вооружением — мои надежды на то, что Мариуполь уцелеет, угасали. Я понимал, что только для того, чтобы дойти до города, украинской армии придется прорваться через столько земли. И этого не произошло.

На закате мы подошли к разрушенному украинцами мосту, чтобы остановить наступление русских. Там уже застряла колонна Красного Креста из примерно 20 автомобилей. Мы все вместе свернули с дороги в поля и проселки.

Охранники на КПП №15 говорили по-русски с грубым кавказским акцентом. Они приказали всей колонне вырезать фары, чтобы скрыть оружие и технику, припаркованные на обочине. Я едва мог различить белую букву Z, нарисованную на машинах.

Подъехав к шестнадцатому блокпосту, мы услышали голоса. Украинские голоса. Я почувствовал огромное облегчение. Мать в передней части машины расплакалась. Мы вышли.

Мы были последними журналистами в Мариуполе. Теперь их нет.

Нас до сих пор заваливают сообщениями от людей, желающих узнать о судьбе близких, которых мы фотографировали и снимали на видео. Они пишут нам отчаянно и задушевно, как будто мы не чужие, как будто мы можем им помочь.

РЕКЛАМА

Когда в конце прошлой недели российская авиация нанесла удар по театру, где укрылись сотни людей, я мог точно указать, куда нам следует отправиться, чтобы узнать о выживших, услышать из первых рук, каково это — провести бесконечные часы в ловушке под землей.