«Главная угроза распада страны – Владимир Путин». Какой будет Россия после войны

Войну в Украине, которую Россия, по убеждению многих экспертов, уже проигрывает, нередко называют колониальной и имперской. Исторический опыт свидетельствует о том, что империи, проигрывая войны, могут распасться. Ситуацию обостряет тот факт, что теперь у Российской Федерации, после «референдумов» о присоединении украинских областей, де-факто нет признанных во всем мире границ.

Об угрозе «распада страны» Владимир Путин говорит с первых лет своего правления. Небходимостью предотвращения такого сценария он, как правило, и оправдывал строительство вертикали власти, подавление местных инициатив, последовательную ликвидацию институтов местного самоуправления и централизацию финансовых потоков, лишавшую регионы не только политических прав, но и финансовой самостоятельности.

И вот теперь на фоне войны в Украине появляется всё больше прогнозов о том, что Россия может повторить судьбу СССР. В действительности такой сценарий маловероятен, но и другие варианты послевоенного развития России особого оптимизма не вызывают, говорит политический географ, профессор Свободного университета Дмитрий Орешкин.

Дмитрий Орешкин, политолог

– С моей точки зрения, главная угроза распада страны – это Владимир Путин, потому что он восстанавливает примитивную модель территориального менеджмента, – поясняет Орешкин. – А именно советскую модель, когда всё замкнуто на центр. Это суперцентрализация, эту модель власти строили товарищ Ленин и товарищ Сталин. Ленин начал с того, что уничтожил разделение властей, потому что пролетарскую революцию должны делать вожди пролетарской революции и поэтому у них в руках должна быть и законодательная, и исполнительная, и политическая, и военная власть, и любая другая. В чисто функциональном, географическом смысле это выражается в том, что вся жизнь собрана в столице.

Эта модель супер-гипер-мегацентрализации в чисто экономическом смысле не выдержала испытания временем. Советский Союз распался, в том числе, из-за чудовищной неэффективности экономического территориального менеджмента: когда в Москве есть Министерство рыбной промышленности, которое определяет нормы лова для Дальнего Востока, и пока не определит, лов проводить нельзя. Или когда эстонская шоколадная фабрика должна рецепт торта согласовывать в Москве, процесс согласования длится месяцами, а тем временем торт не производят.

Суперцентрализация душит экономику, и не зря Никита Хрущёв начал децентрализовывать хозяйственное управление. Хрущев ввёл совнархозы, советы народного хозяйства по местам, и экономика начала дышать. Конец 1950-х годов отличался быстрым восстановительным ростом, а потом этот стимул иссяк, нужны были ещё более смелые демократические шаги, но Хрущев к этому уже не был готов. Леонид Брежнев опять всё начал централизовывать, потому что ЦК почувствовал угрозу полномочиям центральной власти.

– В чем они увидели риски?

– Они восприняли рост самостоятельности регионов как угрозу централизации управляемости. Если регион богатый, у него своя ресурсная база, он не очень зависит от центра и начинает «гулять»: нам это не нужно, нам это невыгодно. Вертикаль власти начинает скрипеть. В частности, это было не артикулированной, но явной претензией к Хрущеву: что он ослабил центральную систему управления. И снова пошла супер-гиперцентрализация.

Но чем сложнее и развитее экономическое пространство, тем дробнее, мельче должны быть контуры территориальной ответственности. Если вы посмотрите на карту Европы, вы увидите, какое там мелкое дробление. А если у тебя Луна, то вполне достаточно одного человека, чтобы он ею командовал, потому что там командовать нечем. Чтобы территория развивалась, необходима тесная связь менеджмента с этой территорией и, соответственно, перераспределение полномочий от центра к регионам. И здесь постоянный конфликт приоритетов: или вы хотите, чтобы страна была послушная, вся управляемая из одного центра, или вы хотите, чтобы она была богатая.

– Но по Конституции Россия – федеративное государство.

– В 1990-е годы она и была федерацией. Были очень серьёзные проблемы у Ельцина с регионами, вплоть до чеченской войны. Шаймиев (Минтимер Шаймиев, первый президент Татарстана. – СР) сурово торговался с центром и использовал жёсткие рычаги давления. Например, в 1993 году явка на выборах в Государственную думу Российской Федерации составила 14% в Татарстане, притом что в тот же день шли выборы президента Республики Татарстан, и там была явка 56–57%. Местная элита осознанно саботировала федеральную повестку – избиратели получали «госдумовские» бюллетени на руки, только если сами спрашивали. Это делалось для демонстрации давления на Москву. Тогда же серьёзные проблемы обсуждались – суверенный Татарстан всерьёз хотел брать пошлину за движение поездов из Москвы во Владивосток!

Минтимер Шаймиев и Борис Ельцин в Татарстане, 1996 год

Эта модель создавала чудовищное напряжение для центра, но она помогала существовать и развиваться регионам. Появлялся реальный федерализм, и тогда Совет Федерации был реальным полномочным институтом, в котором надо было торговаться, идти на политические сделки. Путину это очень не нравилось, и первое, что он начал делать, – уничтожать эту региональную вольницу. Он создал федеральные округа, а это не что иное, как репликация военного управления, когда есть один верховный главнокомандующий, у него не больше десяти фронтов. Десять федеральных округов, в каждом федеральном округе-фронте есть сколько-то армий-регионов. В каждом регионе есть «генерал». С точки зрения вертикальной власти командовать такой системой, когда у тебя десять подчиненных, а не 85, проще.

Но эта система хороша во время войны, а во время нормального мирного развития должно быть больше свобод, больше конкуренции, меньше монополизации. Ельцин был вынужден с этим взаимодействовать. Пришёл Путин и постепенно опять замкнул всё на себя и ограничил экономические свободы регионов. При Ельцине налогооблагаемая база регионов делилась пополам, половина шла в центр, половина осталась на развитие регионов, что очень правильно. Теперь, по данным сибирских экономистов, примерно так: 62% – Москва, 38% – на местах. Но раз у тебя только треть доходов, что тебе корячиться – всё равно большую часть отберут! Стимула нет, потому что цель Москвы – чтобы регионы были бедные, но послушные. Они клюют с кремлёвской ладошки. Политическая управляемость усиливается, а общие экономические темпы развития падают. Не случайно последние десять лет в России практически нулевой процент экономического роста. Для чего вся эта супер-мегацентрализованная модель? Для того, чтобы ресурсы собрать в центре и на что-то их бросить. В советские времена – атомная бомба, освоение космоса, Гагарин и всё прочее. А теперь – мы видим, на что.

Путин считал, что он укрепляет государственность, себя делает центром и таким образом сплачивает страну, а на самом деле уничтожал институции, которые обеспечивали горизонтальные связи. Замечательный географ, светлой памяти, Леонид Викторович Смирнягин говорил, что границы регионов в нашей стране видны из космоса, что вообще-то безумие. Почему видны? Потому что все регионы связаны дорогами с Москвой и не связаны друг с другом – межрегиональных отношений нет. Если тебе надо попасть из деревни Коненков Хутор Смоленской области в деревню Осовик Брянской области, между которыми 20 км, то тебе надо ехать до федеральной трассы, доезжать до Рославля, из Рославля возвращаться 100–150 км. Я ездил там – там идёт дорога, которая постепенно превращается в просеку, а дальше кабаны и край партизанской славы. Когда смотришь на космический снимок, ты видишь по границам каждого региона леса непроходимые. Губернатор отвечает за центр региона, а приграничные районы его не интересуют.

Коненков Хутор, Смоленская область — Осовик, Брянская область

«Выборов никто из них ждать не будет»

– Вертикаль власти, которая создавалась для обеспечения единства страны, получается, сработала противоположным образом?

– Она ещё не сработала, она создает потенциал. Нам что говорят: есть Путин – есть Россия. А Путин же не вечный, нет Путина – и что дальше? Ну бывает: человек простудился и умер. По закону, в течение трёх месяцев премьер должен выполнять функцию президента. За эти три месяца он организует выборы. И на выборах народ выбирает, кто будет следующим. Смотрим пример Туркмении. Там помер туркменбаши. По закону, власть временно приходит к главе межлиса. А в реальности этого главу Гурбангулы Бердымухамедов сразу изолировал и перехватил власть.

В России отсутствуют политические институции, Путин их уничтожил. Есть конкурирующие группы, которые Путин создал для того, чтобы поддерживать систему сдержек и противовесов. Есть силовики, есть группа Золотова (Виктор Золотов, глава Росгвардии. – СР), которого не любят эфэсбэшники, есть Шойгу (Сергей Шойгу, министр оброны. – СР), который не любит их всех, и все они вооружены. У всех подчинённые силовые структуры. Убираем Путина – и что, они должны прийти и сказать: «Товарищ Мишустин, ты по закону у нас премьер, ты организуй выборы, Элла Александровна честно посчитает голоса, и кто победит, тот, значит, и станет»? Весь их опыт жизненный говорит, что Элла Памфилова нарисует тому, кто будет де-факто командовать. Значит, выборов никто из них ждать не будет. Они понимают: кто станет царем горы, тот на выборах и победит. Надеяться на то, что Кадыров скажет: «Ну, как народ выберет, так оно и будет», никаких оснований нет, это противоречит простому здравому смыслу.

Глава Чечни Рамзан Кадыров и глава Росгвардии Виктор Золотов

– Из обозначенных вами группировок только у Кадырова есть условно своя территория. Золотов, Шойгу, Сечин, все остальные не имеют территориальной привязки. Как борьба группировок может отразиться на региональной карте?

– Пока на нашей карте, за исключением Кадырова, вооружённых сил нет ни у кого. Другой вопрос, что региональные начальники не смогут просто сидеть и ждать. Какие-то отношения у всех есть, каждый начальник, глядя на то, что происходит наверху, должен для себя принять решение: ты с кем? Идеальный вариант: отсидеться, а потом проявить лояльность победителю. Но обычно так не выходит. Силы, которые борются в центре, обращаются к своим знакомым регионам за поддержкой: нам нужны люди, нам нужно влияние.

– И тут будет совершенная чересполосица, там же внятных границ у этих групп поддержки нет?

– Может, они начнут что-то формировать. Дальний Восток вряд ли сейчас готов от Москвы отделиться, потому что рядом Китай, они его всерьез опасаются. Свердловская или Уральская республика – тоже не актуально.

– А сибирское областничество?

– В Сибири изо всех сил говорят: «Мы не-не-не, не подумайте дурного», но есть новосибирский Академгородок, там сидят умные люди, экономисты, которые умеют сложить и проверить цифры. И они понимают, что центр их систематически обувает.

Дело в том, что Путин всё замкнул на центр. Как только начинаются проблемы в центре, региональные элиты оживают. И ведут себя по-разному. Наиболее продвинутые регионы, Татарстан, Башкортостан, по объективным причинам будут вынуждены заявлять свою политическую позицию. Трудно предсказать, какую именно, потому что националистические движения, которые там растут снизу, сегодня, в отличие от 1990-х годов, не имеют поддержки со стороны официальной региональной власти.

– А интересы региональных начальников и местных националистов могут в один момент сойтись и слиться в единый вектор?

– Пока этого нет. Пока региональные начальники столь сильно зависят от Кремля, что им для сохранения власти гораздо важнее иметь хорошие отношения с Кремлем, чем с населением. И в этом сила путинской модели – до того момента, пока вертикаль вдруг не ослабнет. А ослабеть она может именно из-за войны, из-за этой стратегической ошибки центра. Когда начинается ослабление центра, в частности, чисто экономически, ВВП падает, центр меньше может давать регионам на ладошке кормления. Зато пытается больше забрать у регионов-доноров. Да, Хабирову (глава Республики Башкортостан Радий Хабиров. – СР) надо взаимодействовать с Кремлем, как-то он поскрипит, но согласится. Но тут же есть критики, которые борются за свои интересы, и они будут говорить простые, неправильные, но эмоционально очень понятные слова: «Они там воюют, а мы здесь, значит, должны надрываться».

Смотри также

«У России нет никакого выбора». Что мы празднуем 12 июня

Националистические региональные движения часто иррациональны. Мы пытаемся осознать это рациональными терминами, а там люди борются за власть. И они начинают голосить: мол, так и так, наши парни там гибнут, ради чего, а мы еще это деньги платим. Когда начнется ослабление Кремля, главы регионов поневоле будут вынуждены договариваться с этой публикой. А публика почувствует, что у нее появляется политический ресурс, и, соответственно, начнет выдвигать новые требования.

Путин, создав эту модель, привыкнув, что он безошибочный командир и все его слушаются, на самом деле в долгосрочном плане создал экзистенциальную угрозу для страны. Он мог бы создать институции, которые регулируют эти процессы. А теперь этих институций нет, есть только сила. Это пока кажется умозрительной концепцией. Но по мере того, как Путин будет слабеть, регионы будут а) возмущаться, в) требовать и с) внутри себя консолидироваться. При этом, как правило, в нелегальном поле, потому что кто сейчас в Совете Федерации – там только тот, кто купил себе место.

«Есть риск одичания»

– Вы упомянули национальные регионы и регионы с крепкой экономикой. А что можно сказать про русские области, у которых и с населенностью, и с экономикой большие проблемы?

– Это так называемые старорусские культурные центры. Региональные процессы измеряются поколениями, тут по щелчку пальцев ничего не изменишь. Структура территориального деления во многом дореволюционная, и, например, в Тверской области до революции было двенадцать тысяч населённых пунктов, а в конце Советского Союза две тысячи. Это то, что Николай Николаевич Баранский или другие крупные экономические географы называли «экономической пустыней». Едешь ночью из Москвы в Питер – одна лампочка в Бологом, всё остальное темное.

Старый русский цивилизационный центр начиная с 1917 года переживал демографическую, хозяйственную, любую другую катастрофу. Во времена Петра Столыпина он был перенаселен: земли мало, мужиков много, поэтому им предлагали взять землю в Сибири или в Казахстане, а благодаря товарищу Сталину и коллективизации сельское хозяйство вообще исчезло. Те же самые мужики кинулись в города, потому что там были карточки, можно было как-то пережить. Потом в хрущёвские, брежневские времена немножко стало полегче. Вокруг Москвы стали формироваться, благодаря оборонной централизованной промышленности, города-спутники, типа Электростали, Зеленограда. А в 1990-е годы процесс оздоровления пошёл ещё быстрее. Появилась Калуга, например. Калужская область – пример того, как правильно надо делать. Там было много производства – пиво, автомобили, оконные рамы. В течение 10–20 лет так получалось, что везло Калужской области с руководством, и, пользуясь близостью к Москве, Калуга быстро росла.

На заводе «Фольксваген Груп Рус» в Калуге

Обидно то, что сейчас, из-за этой путинской истории, именно лидеры больше всех и пострадали из-за санкций. Тут логика такая: если ты всю жизнь весной высаживаешь картошку, осенью ее собираешь, зимой её ешь, то тебя не очень волнует курс евро. Тебя не волнуют глобальные проблемы, картошка она и есть картошка, лишь бы не отбирали.

Путину удобно, когда регионы бедные. Если мы посмотрим, какие регионы в первую очередь платят налог кровью, то это Бурятия, Тыва, в меньшей степени Чечня, из русских областей – Ивановская, Псковская (там десантники), Костромская область, самые-самые тихие. В Костроме живут крайне небогато, в отличие от той же Калуги. Владимирская область – глубокая депрессуха, без боли не взглянешь. Из этих областей Путин гребёт больше всего рекрутов, потому что они тихие, безответные, полностью зависят от Кремля.

– А что с историческими центрами – Псковская вечевая республика, Новгородская вечевая республика, Республика Карелия?

– Карелия традиционно свободолюбива. А вот Псковская и Новгородская – всё-таки Иван Грозный их затоптал ещё давным-давно. В Великом Новгороде сильно было влияние европейской культуры. Например, в Тихвине местные купцы на церкви решили поставить железный крест, наглядевшись на образцы европейские. Иван Васильевич был глубоко этим возмущён, потому что Спасителя распяли на деревянном кресте, а железный – это чужестранное влияние, с ним надо бороться. Он пошёл уничтожать Новгород и успешно его уничтожил, после этого Великий Новгород несколько столетий приходил в себя, да так и не пришёл. Сейчас это красивый, с большой историей, но всего лишь областной центр.

Смотри также

«У нас алкоголизм от бедности». Северные города – самые пьющие в России

– Здесь мы никакого сепаратизма не увидим?

– Нет, у них просто сил нет для этого. Они слишком слабы. Калининградская область ещё туда-сюда. Понятно, там каждый второй военный, но дети этих военных уже совсем по-другому устроены. Я бы не сказал, что здесь есть риск сепаратизма. Есть риск одичания. Вот это более серьёзная вещь – вторичное одичание пространства. Ивановская область, Владимирская, значительная часть Ярославской, Тверская запустевают, люди оттуда выезжают. Раньше они уезжали, условно, в Тверь, Ярославль. Теперь уезжают хорошо, если в Москву, а чаще сразу за рубеж, потому что тикают от призыва. Идёт депопуляция в общероссийском масштабе. За прошлый год мы потеряли миллион человек из-за ковида. За этот год, наверное, тоже потеряем миллион человек, потому что многие уехали, плюс накладывается негативная демографическая ситуация. Плюс мужики гибнут на фронте в самом фертильном возрасте. А как женщинам рожать, если нет мужиков?

«Западу не надо завоевать Россию»

– Я слышала мнение, что странам Балтии после войны хотелось бы видеть новое буферное государство между собой и Москвой. Такое возможно?

– Люди в России не понимают того, что Запад давно живёт в концепции геополитики потоков вместо геополитики площадей. Площади ему не нужны. Ему не надо завоёвывать Венесуэлу для того, чтобы пользоваться венесуэльской нефтью. Потому что никуда, кроме как на Запад, Венесуэла свою нефть не продаст. Поэтому Западу не надо завоевать Россию. Эти 17 млн квадратных километров, населённых людьми, которые не будут рады, они совершенно не нужны ни Америке, ни Европе. Охота Латвии контролировать Псковскую область? Зачем, чего в Латвии не хватает? Опять же, с точки зрения геополитики буферная зона никакого смысла не имеет, потому что через буферную зону ракеты летают точно также, как они летают над российской псковской территорией. Это всё терминология столетней давности.

Я думаю, что ни один вменяемый политик в Латвии, Эстонии и Литве об этом не заикнется – у них просто ресурсов нет, чтобы обслуживать эту зону. Они даже стену-то построить не могут, это дорого. Инстинктивное российское восприятие, что Запад нас хочет завоевать, глубоко ошибочно, потому что Запад контролирует потоки – финансовые, информационные, технологические. Запад доллары будет класть на стол. А Путину, сколько бы он там не кричал, чтобы газ оплачивали рублями, эти доллары понадобятся, чтобы покупать те же самые чипы для ракет.

Флаг Украины на здании Рижской думы

– А есть геополитические потоки, для которых нужен русский северо-запад?

– Конечно. Если бы Путин чувствовал своё пространство правильно, он должен был бы создавать линию, например, Северного морского пути. Глобальное потепление идёт, там, по-видимому, будет открытая от льда зона. Но для того, чтобы путь мог функционировать, там должны быть хорошие морские терминалы. Это приносило бы огромную выгоду. Потому что корабль из Сеула в Роттердам через Суэцкий канал идёт месяц. А через Северный морской путь это было бы полтора раза быстрее и дешевле. Выгода очевидная. Другая очевидная выгода – сухопутный транспортный коридор из Сеула в Роттердам через Россию. Там Путин ездил в начале своей истории, помните, на жёлтых «Жигулях». Он проехал, дорогу забыли сразу. Вместо этого вынуждены были строить мост в Крым, ради этого отменив строительство моста через Лену для Якутии. А для Якутии это очень важно, потому что это связь со всей страной. Это опять ошибочная система приоритетов, избранная Путиным, когда он вместо того, чтобы развивать территории, из них как пылесосом всё вытягивает – и в войну. И людей, и деньги, и ресурсы – всё, что угодно, и всё это сжигает.

– Настоящий федерализм в России возможен?

– Я думаю, что теоретически да, а практически нет. Потому что есть такая вещь, как ментальная инерция. Советская ментальная инерция опасна тем, что задаёт людям «самоочевидность». Самоочевидность зависит от устройства очей. Вот какие у тебя очи, так ты и видишь. Люди смотрят на мир через телевизор и думают, что да, вокруг нас враги, которые спят и видят, как бы захватить наши политые кровью территории. Это элементарное заблуждение, осознанно поддерживаемое Путиным и той корпорацией, которую он представляет. Их логика такая: «Ребята, священные рубежи Родины надо охранять? Надо. Давайте бабки». И здесь есть инстинктивная, нутряная идеология: все вокруг враги, надо сплотиться, нужен настоящий начальник.

Проблема в том, что сейчас к Путину начинаются претензии как раз с этого фланга: царь-то ненастоящий, «Сталин бы на его месте…» и так далее. Путин не справляется с той функцией, которую он сам на себя взял. Центр начинает проседать. Когда центр проваливается, начинается региональная турбулентность. Мы не знаем какая. Если в центре начнётся кровавая разборка, то она перекинется и в регионы, никуда от этого не денешься.

«Империя теперь синоним нечистой силы»

– Из-за войны россияне заново осознают себя как носителей «имперского синдрома» – кто-то с горечью, кто-то с гордостью. Можно ли говорить о продолжающемся распаде империи – царской либо советской?

– Вообще термин «империя» слишком лапами захватанный. Это теперь синоним нечистой силы в самом широком смысле. Империя – это то, что хорошо в своё время. Сегодня империя функционально не актуальна. И её не будет, потому что у Путина нет на это ресурсов.

«Империя», по сути, глобальный культурный лидер, который обеспечивает стабильность. Да, он подавляет, но и создает условия для развития. От Римской империи нам остался латинский язык, на котором говорит вся европейская наука, осталось римское право, остался Гай Валерий Катулл, выдающийся поэт. От Британской империи в Индии осталась железнодорожная сеть, английский язык, система образования, система здравоохранения. В Кении до сих пор осталась политическая модель, поэтому Кения, в отличие от соседей, неплохо себя чувствует. Российская империя была проводником европейских ценностей на восток. И она была по-настоящему конфедеративным государством (например, Великое княжество Финляндское имело свой сейм, свою железнодорожную сеть, свой язык, свою систему образования). Сегодня эта концепция ушла из общественного сознания. Осталась сталинская концепция, что мы были едины, неделимы, новая историческая общность советских людей и всех побеждаем. Сталинская империя была империей наизнанку.

– А «имперский синдром» существует?

– Сегодня есть группа товарищей, вот эта путинская корпорация, которые хотят командовать. Они хотят командовать всеми – и украинцами, и русскими. Русскими командовать легче, потому что им понятен этот язык: ребята, надо сплотиться вокруг нас, а мы будем вас доить, но обеспечивать вам безопасность. С Украиной у них то же самое просто не получится. Другое дело, что есть люди, которым нравится идея, что они принадлежат к великому могучему народу. Жрать нечего, жить негде, но зато нас все боятся и уважают. Если называть «имперскостью» вот эту милитаризацию сознания: есть я, есть начальник, он командует, а я горжусь тем, что топчу чужую землю, – это есть. Но чисто эмпирически работает не так ярко, как хотелось бы имперцам. Шойгу нам сказал, что воевать пришли тринадцать тысяч добровольцев. А в Грузии нам рассказывают, что семьсот тысяч мужиков призывного возраста утекли через границу. Вот это про «доминирование» имперского сознания. Как только вопрос не о теоретических основах, а о конкретной жизненной проблеме, так «извините, я в Грузии».

Очередь на КПП «Верхний Ларс»

– Какой будет Россия после войны?

– Я бы хотел сказать, что «наиболее вероятно создание демократической, федеративной страны», но боюсь, что это не актуально. Давайте начнем с этого варианта: Россия превращается в демократическую страну. Такое возможно, только если появится очень сильный лидер, в значительной степени авторитарный, типа Ельцина, который поставит такую цель. Это было возможно в 1990-е годы, потому что всем было понятно, что мы в тупике, чтобы хуже не сказать, и что выбираться надо в сторону Запада. Это был консенсус, и Ельцин по этому пути шёл. Сейчас этого консенсуса нет, потому что группе товарищей очень нравится, как устроена страна, и эта группа гораздо более обширна и влиятельна, чем это было в советские времена. Тогда нравилось только партийной номенклатуре. Сейчас это нравится огромному количеству людей, которые работают в «Газпроме», «Роснефти». У них высокие зарплаты, они себя хорошо чувствуют – их миллионы. Если в девяностые годы было всем понятно, что так жить нельзя, то сейчас значительной части людей кажется, что так жить можно. Ожидать, что появится сильный лидер, который будет пользоваться консолидированной поддержкой большинства в направлении движения к европейской системе ценностей, не вижу оснований.

Более вероятный вариант, когда люди, которые воспринимают эту страну как корпоративную собственность, понимают, что или у нас война между вооруженными корпорациями, или мы находим какой-то компромиссный вариант, который управляет этой огромной территорией. Это военная хунта. «Хунта» – это ведь «совет», советская власть. За каждым из участников хунты стоит какая-то силовая группировка, и они, как в послесталинские времена, друг друга жрут, но без гражданской войны. Потом хунта начинает выяснять, кто в доме хозяин, и, скорее всего, это приведет к появлению нового авторитарного лидера. Как правило, таким становится человек самый серенький, незаметный, тихенький, которого никто не боится, как Хрущёв в свое время, как сам Сталин.

– Как и Путин.

– Да, кстати, и Путин. И третий вариант – это гражданская война. Когда группировки не договорились, под них подтягиваются разные региональные группы и начинается мочилово. Опять же мы отравлены советским воспитанием. Для нас гражданская война – это война восставшего народа против эксплуататоров. На самом деле гражданская война – это война между разными группами влияния, которые к себе подтягивают этот самый народ. Группы влияния есть. Правовой нигилизм есть, то есть к закону никакого уважения нет. Ориентация на силу есть, это Путин всё сам создал. Так что, гражданская война – это вполне реальный вариант выхода из путинской ситуации. Чудовищный, но, сожалению, не менее вероятный, чем хунта. Какие ещё варианты? Честно говоря, других я уже и не вижу.

– Вариант оккупации и расчленения России Западом, о чем постоянно твердит российская пропаганда.

– Это никому не надо. Соединенные Штаты понимают, что они у Путина эффективнее и быстрее выиграют мирную конкуренцию, чем военную. Им не надо завоёвывать территорию. Они этого в Афганистане наелись. Для них Россия – это тот же Афганистан, только с ядерной бомбой, поэтому гораздо страшнее. Они помнят, как Рейган завалил Советский Союз – без войны, просто ценами на нефть. С Путиным они готовы сделать ровно то же самое. Так что, никакой оккупации не будет, надежды на «план Маршалла» – тоже не вижу оснований.

– У демократической оппозиции нет никаких шансов прийти к власти в послевоенной России?

– Сейчас нет, она пропустила своё время, она разменяла свои права на сладкую жизнь, согласилась с тем, что выборы фальсифицируются. Казалось, что это не так важно, в общем-то живём неплохо. Никому в голову не могло прийти, что кончится войной, – считает географ и политолог Дмитрий Орешкин.

«Война пришла на территорию России». Что значат указы Путина о военном положении и «уровнях реагирования» в регионах

19 октября 2022

Подпишитесь на нашу рассылку ”Контекст”: она поможет вам разобраться в событиях.

Автор фото, Sergei Ilyin/Russian Presidential Press and Inform

Президент Владимир Путин впервые в современной российской истории ввел военное положение — пока лишь на территориях Украины, которые Россия объявила присоединенными. Совет Федерации единогласно решение Путина утвердил. Одновременно президент ввел в остальных российских регионах режимы разных «уровней реагирования». Губернаторы получили полномочия по введению ограничений на своих территориях. Например, в приграничных регионах указ предусматривает запрет на передвижения для жителей. Пока такие запреты губернаторы обещают не вводить.

О введении военного положения в четырех аннексированных регионах Украины Путин объявил в начале заседания Совета безопасности. Опасения, что Кремль может пойти на такой шаг, высказывались с самого начала вторжения России в Украину. Но российские власти все эти месяцы говорили, что планов вводить военное положение ни на отдельных территориях, ни по всей стране у них нет.

«Напомню, что в Донецкой Народной Республике, Луганской Народной Республике, а также в Херсонской и Запорожской областях до их вступления в состав России действовал режим военного положения. И сейчас нам необходимо оформить этот режим уже в рамках российского законодательства. Поэтому мной подписан указ о введении военного положения в этих четырех субъектах», — заявил Путин в начале заседания.

В своей речи президент России упомянул «референдумы», по итогам которых украинские территории были «присоединены к России», — их легитимность, как и саму аннексию, не признают ни Украина, ни подавляющая часть мирового сообщества.

• Путин включил в состав России четыре оккупированных региона Украины

Режим военного положении в России регулирует одноименный федеральный конституционный закон 2002 года. Согласно его положениям, основанием для введения такой меры служит «агрессия против Российской Федерации или непосредственная угроза агрессии».

Путин вводит военное положение на фоне продолжающегося наступления Украины в Херсонской области. Оккупационные власти региона начали вывозить оттуда жителей, а командующий российской группировкой Сергей Суровикин заявил о «непростой ситуации» под Херсоном и даже допустил, что России придется принять «непростые решения» (подробнее об этом можно прочитать здесь).

Режим военного положения дает властям практически неограниченные полномочия по сокращению прав и свобод граждан и, по сути, переводит регионы, в которых его вводят, на осадное положение.

Для просмотра этого контента вам надо включить JavaScript или использовать другой браузер

Подпись к видео,

Путин о введении военного положения на аннексированных территориях. Видео

Меры, которые могут применяться во время военного положения, подробно перечислены в статье 7 федерального конституционного закона «О военном положении» — закон разрешает вводить их указами президента. В той же статье указано, что референдумы и выборы в органы власти и местного самоуправления в период военного положения не проводятся.

Всего в статье 7 этого закона перечислены 19 возможных мер. Вот их неполный список:

• Введение особого режима въезда и выезда с территорий, на которых введено военное положение, и ограничения на свободу передвижения по ним

• Запрет на выезд граждан за пределы России

• Запрет на проведение митингов, собраний, пикетов и забастовок

• Введение военной цензуры — в том числе, контроль за телефонными разговорами и перепиской

• Приостановка деятельности партий и объединений (в том числе, религиозных), которые ведут «пропаганду и агитацию»

• Изъятие имущества на нужды государства (владельцам потом должны компенсировать его стоимость)

• Ограничение движения транспортных средств и право на их досмотр

• Введение комендантского часа

• Запрет на продажу оружия, введение особого режима оборота спиртных напитков и лекарств, содержащих наркотические и иные сильнодействующие вещества

• Привлечение граждан к выполнению работ для нужд обороны — например, восстановлению поврежденных военных объектов

• Отселение жителей «в безопасные районы»

• Интернирование (принудительная изоляция, переселение или ограничение свободы передвижения) граждан государства, воюющего с Россией (то есть, в данном случае, украинцев). В примечании к статье 7 подчеркивается, что интернирование можно применять только в случае агрессии против Российской Федерации.

За всю историю существования закона его нормы пока ни разу не применялась. Согласно положению закона, в случае введения военного положения Владимир Путин должен уведомить генсеков ООН и Совета Европы об «отступлении Российской Федерации от своих обязательств по международным договорам, связанном с ограничением прав и свобод граждан».

«Введение «военного положения» на оккупированных территориях со стороны России следует рассматривать только как псевдолегализацию мародерства и разграбление имущества украинцев перед очередной «перегруппировкой». Для Украины это не меняет ничего: продолжаем освобождение и деоккупацию своих территорий», — прокомментировал указ Путина советник главы офиса президента Украины Михаил Подоляк.

«Иные меры»

Пропустить Подкаст и продолжить чтение.

Подкаст

Что это было?

Мы быстро, просто и понятно объясняем, что случилось, почему это важно и что будет дальше.

эпизоды

Конец истории Подкаст

Помимо четырех аннексированных субъектов, в указе Путина о военном положении не упоминаются другие регионы. Но в третьем пункте документа говорится, что «при необходимости» в период действия военного положения в России «могут применяться иные меры», предусмотренные законом 2002 года. Это положение указа привлекло большое внимание — в первую очередь, потому что до конца неясно, какие именно полномочия оно дает властям и где их смогут применять.

Пояснений по поводу того, что именно власти считают «иными мерами», в указе нет. Но в тексте закона «О военном положении» есть 8-я статья «об иных мерах», которые власти могут применять при введении военного положения — в целях «производства продукции» и оказания услуг для нужд государства, армии или населения.

Директор правозащитной организации «Гражданин. Армия. Право» (включена в России в реестр НКО-«иноагентов») Сергей Кривенко полагает, что указ Путина вводит в действие именно эту статью 8, хотя прямо в документе она не упоминается.

Среди «иных мер», предусмотренных статьей 8, — право властей менять налоговое регулирование и вводить ограничения на «экономическую и финансовую деятельность», оборот имущества, свободное перемещение товаров и услуг, поиск, производство и распространение информации.

В законе отдельно указано, что такие «иные меры» можно применять как в регионах, где введено военное положение, так и на остальной территории страны.

Указ 756

Объявив военное положение на оккупированных территориях, Путин сообщил, что считает необходимым «наделить дополнительными полномочиями руководителей всех российских регионов». Президент признал, что «положение дел» и «круг задач» в разных регионах отличаются, поэтому полномочия губернаторов должны разниться в зависимости от «уровней реагирования на возникающие риски».

Указ о таких полномочиях — он получил номер 756 — был опубликован сразу после выступления Путина. В нем перечислены меры, которые уже приняты или могут быть приняты на всей территории России и конкретно на аннексированных территориях Украины и в приграничных регионах России, а также во всех субъектах Южного и Центрального федеральных округов.

Перечень мер, а также сроки и порядок их реализации, согласно указу Путина, будут определять губернаторы. При них создаются оперативные штабы из представителей силовых структур. Решения губернаторов и штабов будут обязательны для граждан.

На всех этих территориях будут проводиться «мобилизационные мероприятия» для потребностей вооруженных сил и воинских формирований, а также — в сфере экономики, гражданской обороны и «нужд населения». В частности, это может означать перевод предприятий на выпуск военной продукции, пояснил Би-би-си Сергей Кривенко.

Поправки в закон «Об обороне» о спецмерах в сфере экономики в ходе военных операций «за пределами территории России» (на тот момент окуппированные территории востока Украины еще не были «присоединены» к РФ) были приняты и вступили в силу в июле.

Они предусматривают расконсервирование мобилизационных мощностей, разбронирование госрезерва. Сотрудников ряда организаций и объектов этот закон позволяет переводить на ненормированный график работы во внеурочное и ночное время, в выходные дни и запрет уходить в отпуск. Юридическим лицам такие меры запрещают отказываться от заключения контрактов гособоронзаказа или на поставку товаров, работ и услуг для армии. Вероятно, положения этого закона власти РФ распространят и на военные операции на территориях, которые они теперь считают российскими.

Набор мер, предусмотренных указом 756, и уровни реагирования в регионах определяются в зависимости от их близости к линии фронта. Конкретные меры в указе выбраны из все той же статьи 7 закона «О военном положении».

Для просмотра этого контента вам надо включить JavaScript или использовать другой браузер

Подпись к видео,

Как вывозят людей из Херсона. Видео

По всей стране вводится усиленная охрана общественного порядка и обеспечение безопасности — в том числе, военных, государственных объектов и объектов инфраструктуры. Также вводится «особый режим» для основной инфраструктуры — транспорта, коммуникации, связи, энергетики и других опасных объектов. Все это называется «уровнем базовой готовности».

В Южном и Центральном федеральных округах — в том числе, в Москве, вводится «уровень повышенной готовности», согласно которому также возможны:

• ограничение движения транспорта и введение его досмотра

• переход под контроль властей и использование для нужд обороны объектов инфраструктуры (транспорта, коммуникации, связи, энергетики), а также типографий, вычислительных центров и автоматизированных систем (в том числе частных).

На аннексированных территориях Крыма, Севастополя и в приграничных регионах России — Краснодарском крае, Белгородской, Курской, Воронежской и Ростовской областях («средний уровень реагирования») ко всем вышеперечисленным добавляются более жесткие ограничения:

• людей с этих территорий будут принудительно «временно» отселять в безопасные районы — в стационарное или временное жилье

• вводится «особый режим» въезда, выезда и ограничение свободы передвижения

«Максимальный уровень реагирования» предназначен для оккупированных территорий «ДНР», «ЛНР», Запорожской и Херсонской областей, где вводится военное положение. Там будет организована территориальная оборона — это регулируется законом «Об обороне» — и созданы штабы теробороны.

В законе «Об обороне» есть статья 22 «Территориальная оборона», но предусмотренное этой статьей положение о теробороне, которое должно определять порядок ее организации, развертывания и ведения, в России до сих пор не утверждено. Утвердить его, а также план теробороны, должен президент.

Назначенные Россией власти аннексированных территорий указом 756 получают полномочия, предусмотренные законом «О военном положении».

«Эти указы зачеркивают надежды жителей Донбасса, что придет Россия и у них появится хоть какое-то законодательство. Оказалось, что на этих территориях ситуация будет не улучшена, а ужесточена, — комментирует Кривенко. — Закон «О военном положении» прямо предписывает возможность изъятия имущества и запрет передвижения».

Пункт указа об «особом режиме» — в том числе, на объектах коммуникаций и связи в ЦФО означает, что власти могут взять под контроль МТС, Билайн и других операторов, а работникам перечисленных в указе объектов могут ужесточить график работы или запретить на период действия указа отпуска, предполагает Кривенко.

В целом распространение указа 756 на Центральный федеральный округ «означает, что война пришла на территорию России и, похоже, началась подготовка к обороне Москвы», рассуждает Кривенко. Эксперт напомнил, что аналогичные меры в зависимости от близости фронта вводились во время Великой Отечественной войны.

Тем временем, губернаторы приграничных и других регионов, комментируя полученные ими новые полномочия, практически в один голос заявили, что обстановка на их территориях стабильная и контролируемая, и ограничений для жителей пока вводить не планируется. «Новых ограничений, в том числе, на передвижение в целом по региону и за его пределы не вводится», — сказал глава Курской области Роман Старовойт.

То же самое заявил и глава Ростовской области Василий Голубев. Мэр Москвы Сергей Собянин заверил, что «в настоящее время никаких мер, ограничивающих обычный ритм жизни города, не вводится». Ни один губернатор в среду не объявил о введении дополнительных ограничений, которые стали возможны благодаря указу президента.

Кремль также заверил, что закрытия российских границ не планируется, МИД России добавил, что планов вводить дополнительные ограничения на выезд из страны тоже нет. Впрочем, еще 10 октября пресс-секретарь президента Дмитрий Песков отрицал наличие у Кремля планов вообще вводить где-либо военное положение.

• LIVE: Последние новости в режиме реального времени
• ЛИЧНЫЕ ИСТОРИИ: «Как мясо — в штурмовую группу». Истории челябинцев, погибших сразу после мобилизации
• РЕПОРТАЖ: «Начало плохого поворота событий». Как медикам в Петербурге запретили уезжать из страны
• АНАЛИЗ: «Российская армия истощена, россияне видят, что Путин ошибся», — оценка британских спецслужб
• ВИДЕО: «У пленного прав там не было». Обменянный защитник «Азовстали» о жизни в российском плену
• РАССЛЕДОВАНИЕ: «Вывозили на КАМАЗе». Как российские солдаты и офицеры воровали у армии трусы, берцы и бронежилеты

Западу пора подумать о том, как взаимодействовать с побежденной Россией

Введение

Война на Украине, безусловно, идет не по плану президента России Владимира Командованию в Москве пришлось выдержать восемь месяцев упорных боев. Непокорная Украина твердо настроена на то, чтобы победить агрессию, а объединенный (намного выше расчетов России) Запад твердо намерен поддерживать Киев на всем пути. Контуры украинской победы стали различимы сквозь пресловутый туман войны, но масштаб, время и резонанс поражения России остаются неясными.

Здесь работает предположение, что поражение России может наступить внезапно и быстро развернуться.

В этом анализе делается попытка наметить траекторию этого предстоящего поражения, которое позволит избежать катастрофического краха самодержавного режима России и распада этого глубоко неспокойного государства. Такой исход путинской войны чрезвычайно плохого выбора вполне возможен — исторический прецедент большевистской революции 1917–1918 годов остается информативным, — но вызов воображаемой катастрофы вряд ли является достойным интеллектуальным упражнением. Рабочее предположение здесь состоит в том, что поражение России может наступить внезапно и развернуться быстро (что не означает, что так оно и будет), и что этот процесс будет сопряжен с вызовами и рисками, которые будут иными и более интенсивными, чем те, которые присущи процессу медленного грядущее поражение в затяжной и по сути безвыигрышной войне. А sine qua non в этом предложении — отстранение Путина от власти, что может показаться невероятным, пока оно не произойдет на самом деле.

В конце лета 2022 года большинство западных прогнозов было о затяжной войне на истощение, что позволило отложить обсуждение послевоенных рисков на месяцы, если не на годы. К концу сентября череда украинских контрнаступательных операций свернула это ленивое мышление, но новая пауза на ключевых полях сражений с середины октября вернула его. Пропагандисты и основные эксперты в Москве по-прежнему утверждают готовность России одержать победу в затяжной войне, но этот аргумент относится к области информационной войны и подрывается проницательными оценками, демонстрирующими снижение боеспособности армии и деградацию оборонно-промышленного комплекса России. Преобладающей темой сейчас является оценка вариантов ядерной эскалации, но этот анализ будет держаться подальше от этой территории немыслимого, предполагая — как это делают некоторые трезвые российские ученые — что любое первое применение ядерного оружия станет для России катастрофой. ¹

Ход войны явно изменился. Двойственное решение Путина отдать приказ о частичной мобилизации (которая неизбежно плохо организована) и об аннексии четырех украинских областей (из которых российские войска изгоняются деревня за деревней) не могут изменить эту динамику. Каждая квадратная миля, освобожденная воодушевленными украинскими батальонами, означает очередное нарушение запутанной территориальной целостности России, скомпрометированной тем фактом, что она присоединила к себе территории, неподконтрольные ей. А это значит, что возможности и риски, присущие болезненной расплате Москвы с реальностью провала своей судьбоносной «спецоперации», должны быть рассмотрены безотлагательно.

Херсон имеет большое значение для Москвы

Планирование хода поражения России требует здравого смысла стратегической предусмотрительности, а не длинного воображения. Тем не менее, среди множества причин этого фиаско решающее влияние оказали кинетические взаимодействия на нескольких украинских полях сражений. Впечатляющий прорыв под Балаклеей и изгнание российских войск из Харьковской области стали шоком для западных сторонников патовой ситуации и для военных планировщиков в Москве, но не удивили тех стратегов, которые следили за уменьшающимся потенциалом и снижением боевой дух русских войск и предсказывал, что разгром наступит постепенно, а затем внезапно. Российские власти могли объяснить ту катастрофу «перегруппировкой», даже если «патриотичные» блогеры кричали о хаосе, а очередное отступление с Лимана было представлено как «спланированный маневр» (к еще более громкому протесту), но по крайней мере опасного окружения удалось избежать.

Однако продолжающаяся битва за Херсон может привести к стратегической неудаче гораздо большего масштаба. Президент Украины Владимир Зеленский заявил о намерении освободить этот город в июле, а в августе началась череда украинских атак, но было достигнуто лишь несколько тактических успехов. Российское командование решило ввести подкрепления на эту уязвимую позицию к западу от Днепра — в ретроспективе это решение можно признать крупной стратегической ошибкой, обусловленной приказом Путина сохранить контроль над символически важным Херсоном. Используя недавно предоставленные США мобильные реактивные установки M142 HIMARS, украинские силы неоднократно наносили удары по трем мостам через Днепр и фактически препятствовали доставке припасов 25-тысячной российской группировке. Деградировавшие российские войска отступили под новыми мощными украинскими атаками в начале октября, а новоназначенный командующий «спецоперацией» российский генерал Сергей Суровикин рассказал о «трудных решениях» при отдаче приказа об эвакуации установленной Россией Херсонской администрации. Оборона Херсона была усилена недавно мобилизованной российской пехотой, но их боевой дух остается таким же низким, как и их припасы, поэтому тактический прорыв украинцев может привести к бегству — и, в отличие от Изюма, у доведенных до отчаяния российских батальонов нет пути к отступлению.

Кремль не сможет ни скрыть, ни объяснить эту катастрофу, ни ответить — как это было после взрыва на Керченском мосту — волной ракетных ударов просто потому, что запасы Калибров и Искандеров уже низко. Еще в июле уход из Херсона можно было компенсировать новым наступлением на Донбассе. Но в конце октября этот натиск, проводимый преимущественно наемниками «Вагнера» в связи с истощением регулярных батальонно-тактических групп (БТГ), представляется бесполезным и бессмысленным. ² Частичная мобилизация, объявленная Путиным, не может дать эффективных подкреплений для стабилизации оборонительных рубежей, а также не может поставить современную военную технику для вновь формируемых частей. Мобилизация вызвала в российском обществе глубокий шок, усиленный осознанием того, что каждая тактическая неудача теперь равносильна потере российской территории, поскольку Путин поторопился с аннексией не только Донецкой и Луганской квазиреспублик, но и Херсонской и Запорожская область.

Режим Путина и его позиция незаменимого лидера могут показаться незыблемыми. Тем не менее, многочисленные трещины в этом монолите открылись и наверняка расширятся под воздействием херсонского поражения, что, вполне возможно, приведет к резкому обрушению. Широко распространенное социальное недовольство лежит в основе разногласий среди российских элит. В этой турбулентной ситуации любой спусковой крючок — мелкий мятеж в деморализованной БТГ, всплеск протестов в охваченном рецессией регионе или техническая авария на плохо обслуживаемом месторождении — мог спровоцировать внезапный, но неудержимый политический кризис в Москве. «Боевые ястребы» могут приветствовать и даже способствовать свержению Путина, но их требования тотальной мобилизации не имеют ни экономической основы, ни общественной поддержки, так что у банды узурпаторов не возникнет никаких опасений по поводу того, что они вырезают их, чтобы найти выход из ситуации. ускоряя катастрофу, обвиняя в ней посланного «царя». Каким бы фантастическим ни казался этот сценарий, он опирается на множество прецедентов в истории России, иллюстрируя конкретные способы устранения бредового автократа, превратившего себя в огромную проблему. Существенным в уходе Путина, который может произойти не только очень внезапно, но и довольно скоро, является то, что он является ключевым условием данного анализа, поскольку он твердо взял курс, ведущий Россию к катастрофе.

Ядерные средства в личных целях

Переложить вину за неудавшуюся «спецоперацию» прямо и исключительно на плечи Путина (убедившись, что никто из его прихвостней не возражает) может показаться легким выходом из безвыходного положения России для его немедленного преемники. Этот трюк, однако, потребует много материальных доказательств их готовности закончить войну. Сразу же доступный козырь — Запорожская атомная электростанция, которая в течение нескольких месяцев остается серьезной проблемой безопасности для Европы. Соглашение о выводе российских войск из этого района (отмена указа Путина об присвоении завода) может стать первым шагом в череде территориальных уступок. Это могло бы также проложить путь к возобновлению переговоров с Соединенными Штатами по вопросам стратегической стабильности и к открытию новых перспектив контроля над ядерными вооружениями.

Такие переговоры традиционно служили Кремлю ключевым средством поддержания ключевого международного статуса России. У нового руководства есть веские основания ожидать сильного интереса США к замене нового договора СНВ 2010 г., продленного в 2021 г., но срок действия которого истекает в 2026 г. ³ оружия и отдачи от огромных инвестиций в модернизацию стратегической триады с начала 2010-х годов, поскольку варианты ядерной эскалации в качестве крайней меры, чтобы сломать модель неудач в Украине, были (по крайней мере, на момент написания этой статьи) переоценены и отброшены. Преемники Путина могут принять решение отменить некоторые из его любимых проектов, таких как крылатая ракета с ядерным двигателем «Буревестник» или подводный ядерный беспилотник «Посейдон», которые далеки от завершения и сопряжены со сверхвысоким риском во время испытаний. Такие шаги могли бы устранить серьезные препятствия для быстрого прогресса в переговорах о стратегической стабильности с Соединенными Штатами, но более сложная проблема увязки сокращения наступательных потенциалов с ограничениями по противоракетной обороне потребует от Москвы дальнейших уступок.

Часть российского ядерного арсенала, которая привлекла беспрецедентное внимание и беспокойство Запада во время войны на Украине, — это нестратегические боеголовки, по которым нет достоверных данных.

Часть российского ядерного арсенала, которая привлекла беспрецедентное внимание и беспокойство Запада во время войны на Украине, — это нестратегические боеголовки, по которым нет достоверных данных. Новое руководство может попытаться объявить о каких-то односторонних сокращениях по примеру Президентских ядерных инициатив (1991), но эффективность таких шагов зависит от доверия, существовавшего между бывшим президентом Советского Союза Михаилом Горбачевым и бывшим президентом США Джорджем Бушем-старшим. Буша, но в заключительной фазе войны на Украине его будет не хватать. Одним из сильнейших стимулов для российских элит, которые будут бороться за сохранение и разделение власти после ухода Путина, станет отмена персональных санкций. Этот стимул может подтолкнуть их к нарушению табу на прозрачность в отношении запасов ядерного оружия.

Беларусь вырывается на свободу

Военное поражение России в Херсоне и череда политических отступлений, которые придется предпринять постпутинскому руководству, неизбежно повлияют на политическую ситуацию в Беларуси и ослабят власть белорусского президента Александра Лукашенко. Лукашенко пока удавалось сопротивляться давлению с целью прямого участия во вторжении на Украину, но февральская наступательная операция российской группировки войск на Киев с территории Беларуси неизбежно сделала это государство стороной агрессии с должным образом введенным санкционным режимом. После провала этого блицкриг , большая часть российских войск была выведена из Беларуси, но угроза нового нападения, возможно, с участием белорусской армии, сохраняется.

Связанные книги

Подавление массовых протестов летом 2020 года оставило режиму Лукашенко ненадежную внутреннюю базу поддержки. Хотя оппозиция находится в заключении или изгнана, она хорошо организована вокруг руководства Светланы Тихановской и продолжает подготовку к новому восстанию. Оглядываясь назад, можно сделать вывод, что два года назад Путин был готов осуществить полномасштабную интервенцию, чтобы спасти союзного диктатора, попавшего в беду, но возможности белорусских военных (а также ОМОН) для такого принуждения к диктаторскому режиму порядок теперь исчерпан и не может быть восстановлен. Лукашенко выскользнул из большего количества политических кризисов, чем большинство автократов, но он обнаружил, что полностью зависит от доброй воли Путина (которой никогда не было в изобилии), и возможный уход этого коллеги за два десятилетия торгов и препирательств ставит его в безнадежный угол. .

Важным отличием возможной новой вспышки протестов в Беларуси от мирных массовых выступлений 2020 года является то, что два года назад враждебности к России практически не было. Сегодня война существенно изменила общественные настроения в Беларуси. Крах режима Лукашенко, даже если он будет инициирован его приспешниками, должен усилить зрелое и решительное гражданское общество и вскоре привести к созданию однозначно проевропейского правительства, у которого не будет особых сомнений по поводу разрыва уз договора о союзном государстве с Россией. Эта потеря ближайшего союзника может вызвать новый спазм лидерского кризиса в России, и перетасованной верхушке придется еще раз переоценить доступные варианты, придя к тому же неизбежному выводу о необходимости смягчения конфронтации с Западом. Неохотное, но неизбежное решение отменить сентябрьскую аннексию, которая, в отличие от аннексии Крыма в 2014 году, оставила российское общество равнодушным и сбитым с толку, и отвести силы на позиции статус-кво, существовавшие до 24 февраля, может привести к стабильному прекращению огня с Украиной и открытые добросовестные мирные переговоры.

Беспорядки возвращаются на Кавказ

Беларусь может быть самым слабым звеном в геополитическом периметре России. Но череда украинских побед могла также отразиться на Кавказе, который испытал цепную реакцию насильственных конфликтов в начале 1990-х годов, но впоследствии был «умиротворен» российскими силовыми проекциями в различных формах, включая войну с Грузией в августе 2008 года. Серьезное истощение военной мощи России и признание этой слабости различными конфликтологами могут спровоцировать новую волну нестабильности в регионе, где подавленные, а не устраненные источники напряженности, как правило, вырываются на свободу. Внезапное нападение азербайджанских войск на несколько армянских пограничных постов и баз в середине сентября — лишь одно из проявлений этой тенденции, и обращение Армении за помощью к России и Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) предсказуемо оказалось напрасным. Азербайджан находится в идеальном положении, чтобы извлечь выгоду из своей победы в войне осенью 2020 года и установить полный контроль над Нагорным Карабахом, а России придется свернуть свою небольшую миротворческую операцию. ⁴

Один из самых опасных вызовов территориальной целостности России созревает на Северном Кавказе, где Рамзан Кадыров, жестокий правитель Чечни, стал откровенным лидером «партии войны» в тайных политических интригах Москвы. Назвав себя «пехотинцем» Путина, Кадыров отправил несколько батальонов военизированных формирований воевать на Украине, но уход Путина может изменить его устремления и поставить под угрозу расчеты. У него нет интереса к Украине и заклятых политических врагов в Москве (которая вполне может возглавить банду преемников Путина), но его не столь уж скрытое стремление состоит в том, чтобы сделать Чечню самостоятельным сильным игроком, чтобы он мог вновь разжечь конфликт. причина независимости. Новое руководство в Москве будет не в состоянии вести третью чеченскую войну, но оно может попытаться пресечь активы и сети Кадырова, что может привести к острому личному и жестокому конфликту.

Россия не имеет ни полномочий, ни возможностей для роли силовика на неспокойном Кавказе, и эти проблемы могут побудить руководство в Москве признать поражение на Украине и уйти с Донбасса, цепляясь только за Крым как за последнюю линию политического защита.

Грузия, взявшая на себя очень осторожный курс в украинской войне, может стать еще одним очагом конфликта, поскольку прозападные группировки на ее фрагментированной политической арене ободряются неудачами России, а огромный приток российских беженцев с конца сентября добавляет бытовых беспорядков. Августовская война 2008 г. оставила болезненное наследие, и предложение восстановить контроль над сепаратистскими провинциями Южная Осетия и Абхазия (которые Россия признает в качестве «независимых государств») вызывает большой общественный резонанс. Легитимность этого дела подкрепляется международным остракизмом Донецкой и Луганской квазиреспублик и всеобщим неприятием путинской аннексии. Сокращение российских гарнизонов делает Южную Осетию беззащитной, а Северная Осетия может не захотеть подняться на защиту своих этнических сородичей (из которых, возможно, только около 30 000 все еще проживают на дальнем склоне гор). Абхазия — более сложный случай. Москва может решить, что морские курорты не стоят борьбы, но Кадыров может решить возродить наследие чеченского боевика Шамиля Басаева и направить туда свои батальоны, а Турция может решить бросить вызов этому индивидуалисту и поддержать восстановление территориальной целостности Грузии. . У России нет ни полномочий, ни возможностей для роли силовика на неспокойном Кавказе (даже внутри своих границ), и эти неприятности могут побудить руководство в Москве признать поражение на Украине и уйти с Донбасса, цепляясь только за Крым как за Последняя линия политической обороны.

Китай недоволен, но не имеет значения

Несмотря на свою известность на мировой арене, Пекин не смог оказать существенного влияния на ход войны на Украине и вряд ли окажет какое-либо существенное влияние на ее исход. Китай явно не хотел этой войны. Путин, находясь с визитом в Пекине на открытии Олимпийских игр, видимо, не информировал председателя КНР Си Цзиньпина однозначно о своем плане нападения, так что провозглашенная «дружба без границ» действительно упиралась в очень жесткие рамки в вопросе несколько недель. Давая политическое благословение и некоторое пропагандистское освещение ведения войны Россией, Китай воздерживался от оказания какой-либо материальной поддержки и нарушения режима санкций. Оно делало лишь символические жесты в модернизации военного сотрудничества, тщательно просчитывая глубину падения российского потенциала на Азиатско-Тихоокеанском театре военных действий. ⁵

Сидеть на заборе, хотя внешне мудрая и действительно традиционная китайская политика оставляет Пекину проблему управления последствиями поражения России, исхода, которого он хотел бы даже меньше, чем предсказуемое, но все же шокирующее начало войны . Желание Путина разрушить ориентированный на Запад и контролируемый США мировой порядок было слишком далеко для Китая, который получил большую выгоду от этой глобализации. Тем не менее, каждый шаг, который Россия делает вниз по лестнице деэскалации и от конфронтации с Западом, как описано выше, будет означать неудачу для Китая, которому необходимо будет переоценить совокупную силу союзов США. Преемникам Путина имело бы смысл обозначить готовность к возобновлению переговоров с Японией по спору о Южных Курилах, и такой полушаг неизбежно усилил бы подозрения в Пекине. Российско-китайское стратегическое партнерство, скорее всего, выживет, поскольку оно основано на взаимовыгодном экономическом потоке углеводородов и других товаров (правда, не так уж много услуг), если только Пекин не поддастся искушению воспользоваться слабостью своего ключевого партнера и пожинать плоды. некоторые ощутимые плоды (например, территориальные уступки) от его поражения.

В этом уменьшенном будущем партнерстве будет отсутствовать один ключевой параметр: личные связи между Путиным и Си, которые вряд ли можно назвать «дружбой», чувство, совершенно чуждое обоим упрямым автократам, но все же составляющее важный положительный момент. водитель в исторически непростых отношениях. Си упустил возможность предостеречь Путина от рокового вторжения, и он, возможно, не сможет предотвратить падение Путина. Ни у кого из нескольких десятков возможных преемников Путина нет хороших отношений с Пекином. Их главные устремления, сосредоточенные на восстановлении доступа к незаконно нажитым активам, замороженным западными санкциями, вряд ли вызовут симпатию у китайской элиты, которая только что вновь заявила о своей далеко не искренней приверженности антикоррупционной кампании в Китайской коммунистической партии. XX съезд партии.

Представление о неуместности Китая может показаться ошеломляющим, учитывая огромный вес этой растущей (пусть и не такой быстрой) силы в мировых делах. Но для того, чтобы повлиять на траекторию украинской войны, от ее шокирующего начала до постепенного позорного конца, он может оказаться именно тем, что нужно. Одним из регионов, где интересы Китая могут оказаться под прямой угрозой из-за нестабильности, вызванной фиаско России на Украине, является Центральная Азия, но даже там Пекин, скорее всего, не захочет предпринимать попытки вмешательства, подобного проецированию российской мощи в Казахстане в январе 2022 года. Китайские ученые, планировщики политики, да и лидеры усердно изучали (с добавлением идеологического уклона) драму распада Советского Союза. У них есть веские причины для беспокойства по поводу способности России пережить поражение, но об активной политике предотвращения этого нежелательного исхода, похоже, не может быть и речи.

Заключение

Наметить ход победы Украины в разрушительной войне — гораздо более позитивное интеллектуальное упражнение, чем оценка последствий поражения России, но они обязательно должны сойтись.

Наметить ход победы Украины в разрушительной войне — гораздо более позитивное интеллектуальное упражнение, чем оценка последствий поражения России, но они обязательно должны сойтись. Планирование реконструкции украинского государства уже является практической задачей, и многие политики вскоре будут соревноваться за честь прикрепить свои имена к этой новой редакции плана Маршалла. Разгром русских войск под Изюмом и Лиманом вызвал волну спекуляций о дальнейшем отступлении, а надвигающаяся катастрофа под Херсоном побуждает к дальнейшим полетам стратегического воображения, но анализ борьбы России с интернализацией своего поражения остается недостаточным. Фокус нынешних комментариев сместился с долгой войны на истощение на ядерную эскалацию, должным образом создав богатое меню сценариев полной катастрофы. Возможность такого исхода реальна, как и возможность распада российского государства, что некоторые проукраинские влиятельные лица на Западе даже считают желательным. Некоторые российские эксперты выражают глубокую озабоченность, но другие влиятельные интеллектуалы утверждают, что предстоящее поражение может дать России шанс заново изобрести и активизировать себя как уважаемую и ответственную державу в Европе и динамичной Евразии. ⁶

Набросать дорожную карту постепенного выхода России из проигранной войны — не приложение оптимистических выдумок, а задача практического значения. На каждом повороте этой ухабистой дороги Запад, неизбежно более разделенный в отношении проблемы отношений с Россией, чем в отношении восстановления Украины, будет иметь возможность предотвратить серьезные крахи и способствовать дальнейшему прогрессу. Отправной точкой в ​​этом позитивном планировании является исчезновение Путина из Кремля. Это ни в коем случае не надуманная идея. Его решение ускорить аннексию украинских территорий и начать мобилизацию не изменило хода войны и не увеличило ее общественную поддержку, а, наоборот, усугубило экономический и политический кризис в России. Бесполезно строить догадки о том, как может произойти переворот и кто сформирует новое коллективное руководство России, но необходимо готовиться к такой кульминации склок среди отчаявшихся и коррумпированных элит уже в ближайшее время. Сдерживание может показаться наиболее подходящей и действительно осуществимой стратегией борьбы с постпутинской Россией, которая останется источником высоких рисков и генератором насильственной нестабильности, но потребуется многоуровневое значимое взаимодействие. Только целеустремленные коллективные усилия могут эффективно предотвратить геополитическую катастрофу, что не может отвечать интересам ни одного из многочисленных соседей и партнеров России.

НАТО и Россия «без сомнения» могут вести «большую войну» из-за Украины: Столтенберг

Новости
Русско-украинская война
Россия
НАТО
Йенс Столтенберг

Генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг предупредил в пятницу, что российско-украинская война может перерасти в «крупный» конфликт.

Замечания Столтенберга прозвучали более чем через девять месяцев после того, как 24 февраля президент России Владимир Путин начал вторжение в Украину, положив начало вооруженному конфликту, который во всем мире подвергается осуждению из-за отсутствия оправдания и предполагаемых нарушений прав человека.

На протяжении всего конфликта аналитики высказывали опасения по поводу возможного распространения на страны, входящие в Организацию Североатлантического договора (НАТО). Украина не входит в коалицию, и явная коррупция является основным препятствием на пути к ее членству.

Однако расширение Россией вторжения или ошибочное нанесение удара по одному из соседей Украины, входящих в организацию, может привести к более широкому конфликту. В статье 5 устава НАТО говорится, что «нападение на одного союзника считается нападением на всех союзников», что означает, что нападение на государство НАТО может вызвать военный ответ со стороны всех остальных.

Выше президент России Владимир Путин выступает во время встречи в Москве 25 октября. Генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг заявил в пятницу, что «нет сомнений» в том, что российско-украинская война может перерасти в «крупный» конфликт.
АЛЕКСЕЙ БАБУШКИН/SPUTNIK/AFP через Getty Images

В интервью норвежской телекомпании NRK Столтенберг сказал, что он опасается, что «нет никаких сомнений» в том, что война может достичь этой точки, и что власти работают «каждый день», чтобы избежать более масштабной войны, согласно переводу PBS News Hour.

«Я боюсь, что война на Украине выйдет из-под контроля и перерастет в крупную войну между НАТО и Россией», — сказал он, добавив, что «если что-то пойдет не так, все может пойти ужасно неправильно».

Тем не менее, он выразил уверенность, что НАТО «избежит этого» из-за увеличения своего присутствия в Восточной Европе. После путинского вторжения НАТО увеличило численность войск в нескольких странах, расположенных рядом с Россией, включая Польшу, Эстонию и Венгрию, чтобы удержать российского лидера от нападения на НАТО.

Кроме того, российско-украинская война также укрепила НАТО, что стало ударом по Путину, который боролся с западными коалициями, вторгающимися в Восточную Европу. Швеция и Финляндия, граничащие с Россией, подали официальные заявки на вступление в организацию.

Однако их членство не подтверждено, поскольку Турция и Венгрия еще не дали согласия на их вступление. Страны должны будут получить единодушное согласие от нынешних государств-членов, чтобы присоединиться.

В пятницу Путин заявил, что Россия выдвинула идею нанесения превентивных ударов с использованием гиперзвукового оружия. По его словам, такое действие было основано на возможностях обычного быстрого глобального удара США, которые предусматривали нанесение ударов по целям противника высокоточным оружием в любой точке мира в течение часа, сообщает Associated Press.

«Говоря о обезоруживающем ударе, может быть, стоит подумать о том, чтобы взять на вооружение идеи, разработанные нашими американскими коллегами, их идеи по обеспечению своей безопасности», — сказал российский лидер в ходе конференции в Киргизии, сообщает АР.

Война на Украине грозит перерасти в более широкий конфликт

Российско-украинская война несколько раз в течение года грозила перерасти в более широкий конфликт с НАТО и Западом, поскольку напряженность в отношениях с Западом еще больше обострилась после войны началось.

В октябре возникла угроза ядерной войны с Россией. Путин, столкнувшись с растущими потерями на Украине, приказал провести частичную мобилизацию войск и заявил, что Россия «использует все имеющиеся в нашем распоряжении средства» в Украине, что было воспринято как ссылка на запасы ядерного оружия в стране.

Президент Джо Байден предупредил о ядерном «Армагеддоне» в ответ на высказывания Путина.

«Он не шутит, когда говорит о потенциальном использовании тактического ядерного оружия, биологического и химического оружия, потому что его вооруженные силы, можно сказать, значительно отстают», — сказал Байден во время сбора средств в Комитете по кампании сенаторов Демократической партии в Нью-Йорке в начало октября.